Ha этом примере хорошо видно, как Тагор поэтически переосмысливал традиционные понятия. (Эти строки показывают также, сколь неполно могут быть поняты слова Тагора без пространного историко-культурного комментария.) В данном случае речь идет о «путах человеческого бытия» как такового. И поэт с радостью их приемлет, соглашаясь с той мерой свободы, которую они ему дарят. Но едва ли не чаще в произведениях Тагора пара «путы — свобода» выступает все же в ценностном противопоставлении. По словам бенгальского исследователя О. Шикдара, «главная тема Тагора — освобождение от пут».
В самом деле, во многих рассказах, романах, драмах и стихотворениях Тагора речь идет о путах косных традиций — общественных, семейных, религиозных и т. д. — и герои нередко освобождаются или, по крайней мере, пытаются освободиться от этих пут. Одно из наиболее ярких воплощений данной темы — символическая драма «Очолайотон» («Обитель неподвижности» или «Обитель консерватизма», 1912). Монастырь Очолайотон, обитатели которого опутаны множеством мелочных предписаний, смысл которых давно утерян, символизирует традиционное индусское общество. В конце пьесы стены монастыря рушатся, и его бывшие узники вместе с окрестными жителями решают начать новую, свободную жизнь.
Проблема свободы от косных традиций прошлого волновала Тагора до конца его дней (она актуальна в Индии и поныне). Но довольно рано в творчестве появилась тема иных, современных пут: политических, экономических или психологических. Так, в романе «Дом и мир» (1915–1916) героиню опутывает своей демагогией политикан-краснобай, однако дискредитация его человеческих качеств позволяет героине освободиться и от магии провозглашаемых им псевдоидеалов. В последнем своем романе «Четыре главы» (1934) Тагор разрабатывает сходную тему. Молодые люди, он и она, вовлечены в экстремистскую подпольную организацию. Разочаровавшись в ее методах, они тем не менее не в силах вырваться из ее пут — и освобождение достигается лишь ценой смерти. Тема символических пьес «Освобожденный поток» (1922) и «Красные олеандры» (1926) — рабство современного человека в политико-экономической системе индустриального государства. Один из аспектов идейной эволюции Тагора исследователи справедливо усматривают в том, что он с годами все отчетливее осознавал политические, экономические и социальные реальности мира.
И все-таки необходимо иметь в виду, что Тагор принадлежал к семье исключительно высокого социального статуса и материального достатка, что хотя на долю поэта выпало немало страданий, обусловленных самой природой человека (потеря родных и близких, болезни, старость и т. д.), ему никогда не приходилось трудиться ради куска хлеба и бороться за место под солнцем. Он мог себе позволить взирать на мир как бы с олимпийских высот — и отсюда многие достоинства и слабости его миропредставления. Часто цитируют слова Дж. Неру: «Тагор — аристократ-художник, обратившийся в демократа, сочувствующего пролетариату…» Известный индийский поэт и критик В. К. Гокак развил эту мысль следующим образом: «Поскольку он родился аристократом, его отношение к простому человеку отмечено скорее сентиментальной симпатией, чем подлинным пониманием. Он не мог в полной мере постичь страшную силу зла и нищеты в этом мире».
Тагор сам сказал об этом в одном из своих последних (и очень часто цитируемых) стихотворений. По-бенгальски оно называется «Ойкотан» («Созвучие», «Гармония», иногда переводят и как «Симфония»), датировано 21 января 1941 г. и вошло в сборник «В день рождения» (1941) под номером 10. Вот большая часть этого стихотворения в подстрочном переводе: