Пятиэтажка голубого цвета в хорошем районе, с шикарной детской площадкой и небольшой аллеей деревьев сейчас ничем не отличалась от других домов города – чёрная пелена тумана надёжно скрывала её от посторонних глаз.
В подъезде царила тишина. Словно соседями Жеки были пенсионеры, а не молодые пары с детьми, постоянными спутниками которых была громкая музыка, тявканье собак, смех, крики и вечная болтовня.
Жека достал ключ и покрутил в руке, не решаясь вставить в замок. Казалось, он знал каждую выемку, каждую бороздку на этом небольшом куске металла, упакованного с одного конца в чёрный пластик. Десять грамм прохлады с одной стороны и приятной шероховатости – с другой сейчас отделяли его от семьи.
Он вставил ключ в замок, повернул и резко открыл дверь. Навстречу вырвался чёрный клубок дымки и тут же растворился в подъезде. Они осторожно вошли внутрь. В квартире было темно и тихо – трёшку Жеки заполнил туман с улицы.
Сразу справа от прихожей располагалась комната отдыха, где они собирались вечерами всей семьёй. Жека с закрытыми глазами мог сказать, где стояли диван, кресла, телевизор или журнальный столик. Отсюда же шёл выход на балкон, дверь которого была приоткрыта.
По левую сторону от неё на подоконнике, повесив вниз прозрачные водянистые листья, стояли любимые Ленкины цветы. Фиалки не любили сквозняков, а пришедший холод убил растения, не оставив им ни единого шанса на выживание.
Жека шагнул вперёд, неуверенно толкнув дверь. Туман словно чёрная река вливался в квартиру сквозь настежь открытое окно балкона. Он поспешил закрыть створку, но на пути обо что-то запнулся.
Жека опустил глаза вниз и увидел на полу лиловое платье в мелкий горошек. Его взгляд скользнул вдоль тела жены и упёрся в пустые глазницы, смотрящие в бесконечно тёмное небо…
Бах! Бах! Бах!
Звуки выстрелов словно раскаты грома прокатились по квартире, возвращая Жеку в реальность. Он стоял на коленях, прижимая к губам то, что когда-то было ладонью его любимой. Слёзы отчаяния и безысходности медленно сползали по щекам и капали на лиловое платье жены. Боль разливалась по телу, заполняя собою каждую клеточку его существа.
«Глеб!» – мелькнуло в голове Жеки. Он схватил винтовку и побежал на звук выстрелов.
Дед Митя стоял на пороге детской, стреляя в потолок. Там, присосавшись усиками в углы комнаты, распластался сгусток тёмно-зелёного цвета, провисая каплей над детской кроваткой. Внизу в разобранной постели в маленькой пижаме с жёлтыми динозавриками лежал крошечный скелет, обтянутый кожей с пустыми глазницами и раскрытым ртом.
– Не-е-ет, – закричал Жека, целясь в существо. – Сдохни! Сдохни, тварь!
– Убьём гадину! – орал дед Митя, нажимая на курок.
Тёмно-зелёная субстанция, в отличие от синей, не реагировала на ранения. Сгусток словно проглатывал пули, всасывая их в себя, и увеличивался в размере, напоминая воздушный шар.
– Вот и всё, парень, – последний патрон. – Дед взглянул Жеке в глаза, улыбнулся и пульнул в существо.
На мгновение комнату осветил тёплый белый свет, исходящий от сгустка, а затем раздался хлопок. Пули, выпущенные в «зелёного» беспорядочно выстреливали в разные стороны. Вслед за ними в воздух разлетались миллиарды мелких тёмно-зелёных капель, оседая на стенах, мебели, одежде и коже Жеки и деда.
– А-а-а! – крикнул дед Митя.
Он стоял, держась обеими руками за левую ногу. Кровь тонкими ручейками сочилась между его пальцами, капая на пол. Штанина ниже колена на глазах окрашивалась в красный цвет.
Ещё мгновение, и Жека почувствовал, как нечто слизкое и холодное расползается по нему, парализуя тело. Жижа ползла вверх по груди, шее, лицу, заполняя собой рот и нос. Не в силах сделать вдох, он беспомощно разомкнул губы, в то время как сгусток достиг глаз, проникая в мозг. Вспышка.
Жека открыл глаза и повернул голову набок, всматриваясь в темноту. В нос ударил резкий запах лекарств и химии. Малейшее движение отдавалось острой болью в голове.
В комнате было жарко и душно. Тусклый свет, пробиваясь сквозь стеклянное окошечко деревянной двери, прорисовал нечёткие силуэты вокруг. На кушетке в углу дремала Ленка, свернувшись калачиком.
– Лена, – прохрипел Жека потрескавшимися губами.
Женщина приоткрыла глаза и, поймав его взгляд, тут же подбежала.
– Женечка, любимый, – шептала она, покрывая его лицо и руки мелкими поцелуями. – Женечка, я так рада! Я люблю тебя, родной! Люблю!
Жека молча притянул её к груди.
– Сон… Дурной сон… Боже… – роились мысли в его голове. Не в силах более сдерживать слёзы, он зарылся носом в макушку любимой и не выпускал её из объятий.