Отходить далеко, однако, она не стала. Села прямо на ступеньки, суетливо пошарила по карманам, ища сигареты и спички.
Огонек долго не хотел разгораться в дрожащих пальцах, но у нее все же получилось поджечь папиросу.
Зина блаженно затянулась. Крепкий табак ударил в голову не хуже стопки коньяка, и она почувствовала, как начинает успокаиваться.
Она повертела в пальцах еще тлеющий бычок, но отходить от крыльца, чтобы выкинуть его в жестяную банку, что так и стояла на лавочке, не стала.
Потушила его, оставив черный след на высушенном крымским солнце порожке, и кинула прямо себе под ноги.
Глубоко вздохнула, намереваясь ждать Максима и Иогря на крыльце, и прислушалась. Ей показалось, что за углом дома кто-то стонет.
Не показалось.
Зина встала и стараясь ступать как можно тише пошла заглянула за угол.
На вытоптанной тропинке у самого мертвого дерева лежал участковый.
Он прижимал руки к лицу, Зине сначала показалось, что у него пробита голова - столько крови было вокруг.
— Владимир Петрович! — Она, позабыв об осторожности, быстро вышла из-за угла, и села перед ним на колени. — Лежите, не вставайте! Сколько пальцев видите? Попробуйте улыбнуться.
Голова его была цела, но кровь обильно текла из носа и ушей, что наводило Зину на мысль об инсульте.
— Я видел девочку… — Прошептал он. — Ту самую, о которой вы говорили… Там, у самых корней…
Участковый поднял руку и дрожащим пальцем указал в сторону массивного ствола погибшей яблони.
— Что она сказала?
— Ничего. Она взяла меня за руку. Будто хотела вести. За собой. — Говорить Владимиру было трудно, Зина видела, что левая половина его лица парализована.
— Зинаида Борисовна! — С улицы к ней приближались Игорь с Максимом. — Я же сказал вам не выходить из дома! Это опасно!
— Я и не собиралась. — Она подняла глаза на чекиста. — Но здесь Владимир. Кажется, у него инсульт.
— Час от часу не легче. — Игорь склонился над участковым. — Руки-ноги чувствуете?
— Только правую руку. И правую ногу.
— Давайте помогу подняться, и хотя-бы сесть на скамейку, а то еще и почки себе отморозите. — Игорь обхватил его за корпус.
— Ему нужно к врачу… — Зина тоже поднялась с колен.
— Кто ж спорит? Только где ж мы сейчас его найдем. И телефонной линии нет, чтобы в ФАП позвонить, да? — Последняя фраза была сказана с явным злорадством.
Зина осуждающе посмотрела на Игоря, и вздрогнула. Ей показалось, что в корнях мертвой яблони мелькнуло цветастое платье Нюры. Однако, видение пропало так же быстро, как и появилось. Сумасшедшая мысль посетила ее голову.
— Максим… — Позвала она тихо. — Принеси воды для Владимира и наш рюкзак с инструментами. Только быстрее.
— Зачем вам инструменты? — Даже удивился Игорь.
— Хочу кое-что проверить. И не плохо было бы еще перчатки поплотнее.
Она задумчиво посмотрела в сторону Владимира. Сможет ли толстая резина защитить от воздействия потустороннего? Зина этого еще не знала, но намеревалась проверить.
Максим вернулся быстро.
В одной руке он нес спортивную сумку с инструментами, в другой – ковш с водой для Владимира.
Оставив воду на столе, он протянул Зине сумку, и попытался напоить участкового.
Пить у того получалось слабо. Парализованная половина лица не позволяла ему сделать полноценный глоток.
Зина встретилась с Владимиром глазами и тут же отвела взгляд. Отчего-то ей стало неловко наблюдать его уязвимое, немощное состояние, стало стыдно за собственное здоровье, за то, что ее слушаются руки.
Было во взгляде Владимира что-то осуждающее.
Он словно говорил ей: «Это все ты. Ты сунула свой нос, куда не следовало, и теперь мы все пожинаем плоды».
Чтобы не смотреть в его сторону, она переключила все свое внимание на содержимое сумки.
К приятному удивлению Зины, сумка оказалась Людочкина, и в отдельном боковом кармашке лежала целая упаковка тонких, но в то же самое время прочных латексных перчаток. Она надела сразу две пары, чтобы наверняка.
Достала из глубокого нутра сумки саперную лопатку, и задумчиво посмотрела под корень мертвого дерева, решаясь.
Там, в зарослях крапивы, медленно раскачивала крыльями большая цветастая бабочка. Или это был клок Нюрочкиного платья?
Зина сделала резкий выдох, прогоняя наваждение, и поднявшись на ноги, решительно пошла в сторону яблони, прихватив с собой сумку.
Огнем жгли высокие заросли крапивы. Она будто бы останавливала Зину от опрометчивого шага, пыталась замедлить ее, путалась в ногах. Кожа на ее не прикрытых руках покраснела, покрылась волдырями. Иные жгучие стебли доходили Зине до плеча.