— Значит, нас считают непричастными к этому делу?
— Не совсем так, но, с другой стороны, нас не особенно обвиняют и вполне соглашаются с моим мнением насчет мер, которые следует принять. Вы знаете, я ведь послал в «Тайме» письмо с объяснением всего дела…
— Не знаю. Мы получаем «Кроникс», — сказал Бенсингтон.
— Да, послал, и «Тайме» поместил длинную передовицу об этом. Очень хорошую, прекрасно написанную, с латинскими изречениями. Когда ее читаешь, то так и кажется, что-то безличное, очень авторитетное, страдая инфлюэнцей, говорит сквозь респиратор или шарф, которым закрыт его рот и нос. В общем, вывод такой, что много толковать о данном вопросе бесполезно, а надо немедленно принять какие-нибудь меры, так как иначе, пожалуй, гигантские осы и уховертки наделают еще больших бед. Какие следует принять меры — об этом5, конечно, ни слова. Вполне государственная статья! Притом характерно английская!
— А тем временем гигантские животные размножаются?
— Очевидно.
— Неужели Скиннер был прав относительно гигантских крыс?
— О нет! Это было бы уже слишком, — сказал Редвуд. Подойдя затем поближе к Бенсингтону, понизив голос и указав на дверь, он прибавил:
— А как она относится к этому?
— Кузина Джен? Она ничего не знает. Ей не приходит в голову, что мы имеем какое-нибудь отношение к гигантским животным. Да она и газет не читает.
— К счастью для нас, — заметил Редвуд.
— Так же, как и миссис Редвуд, я полагаю?
— О нет, — отвечал Редвуд, — она как раз теперь приходит в отчаяние по поводу ребенка.
— Растет?
— Ужасно. Почти на четыре фунта прибавился в десять дней. Весит теперь больше тридцати фунтов. Это шестимесячный ребенок! Действительно, есть от чего в отчаяние придти!
— А здоров?
— Богатырь! Кормилица ушла, потому что слишком больно дерется. Не успевают шить распашонки: чуть не каждую неделю приходится менять! На днях возили его гулять, а у колясочки колесо сломалось — рыночная работа! — так привезли домой на тележке молочника. Толпа собиралась, да… Принуждены теперь класть его в кроватку Джорджины, а Джорджина спит в его люльке. Ну, мать, конечно, боится. Сначала гордилась им и все хвалила Уинклса, а теперь нет! Замечает, знаете ли, что это не совсем нормально.
— А я думал, что вы его посадили на малые дозы,
— Пробовал.
— Ну что же?
— Ревет. И прежде он кричал довольно громко, но это, знаете ли, так и следует: легкие развиваются; а теперь, с тех пор, как принимает Гераклеофорбию…
— Гм! — произнес Бенсингтон, рассматривающий свои пальцы с еще большим вниманием, чем до сих пор. — Если судить по курам и осам, то он вытянется футов на тридцать или около того… при соответствующих размерах всего прочего…
— Что же мы с ним будем тогда делать?
— Вот это-то и интересно, — отвечал Бенсингтон,
— Черт возьми! Одно платье чего будет стоить… Да, наконец, — прибавил Редвуд, — как он будет жить, оказавшись единственным Гулливером среди пигмеев?
— Почему единственным? — сказал Бенсингтон и, не получив ответа, еще раз повторил: — Почему единственным?
— Не думаете же вы…
— Я ничего не думаю, я только спрашиваю: почему единственным? — сказал мистер Бенсингтон с самодовольством человека, загадавшего трудную загадку.
— Вы хотите сказать, что, может быть, и другие дети…
— Я хочу сказать только то, что сказал. Редвуд стал ходить по комнате.
— Конечно, — произнес он, помолчав немного, — возможно, что и другие… А все-таки, до чего же мы дойдем?
— Не забудьте, Редвуд, — сказал мистер Бенсингтон, очевидно наслаждаясь смущением приятеля, — что ведь и мозг его, надо думать, будет на тридцать пять футов, или около того, выше нашего уровня, а это… Что там такое?
Редвуд стоял у окна и, видимо, взволнованный, во что-то пристально всматривался.
— Что там такое? — повторил Бенсингтон, вставая.
— Надо купить газету, — сказал Редвуд, бросаясь к двери.
— Да в чем дело?
— Там газетчик… с заголовком большими буквами…
— Ну, так что ж?
— Да я не разобрал хорошенько… Надо купить газету… Что-то о гигантских крысах.
— Крысах?
— Ну да. Скиннер оказался прав, очевидно.
— Так вы думаете.
— Что я могу думать, пока не куплю газеты? Гигантские крысы! Уж не съели ли они его?
Поискав шляпу, Редвуд выбежал без нее. Пока он спускался с лестницы, на улице слышался крик газетчика:
— Ужасное событие в Кенте! Ужасное событие в Кенте! Крысы съели доктора… Ужасное событие! Доктор съеден огромными крысами! Подробное описание!..