Толик пожал плечами и взглянул на монитор ПДА. Яркая точка, сигнал прибора Торца, замерла неподалеку от них. Толик представил себе, как бригадир, присев где-нибудь под кустом, тычет толстым пальцем в крошечные клавиши, как сопит и вполголоса матерится, не попадая по буквам… Эта мысленная картинка доставила Толику удовольствие.
— Ладно, Зона с ним, с Геной, ты лучше объясни, что насчет супероружия?
— Да я пошутил. — Будда снова потрогал синяк на подбородке и сморщился. Все-таки рука у бригадира была тяжелая, даже вполсилы бил крепко.
— Так теперь всерьез расскажи! Чего там, в тетрадке-то?
— Хочешь, сам почитай.
— Не, сам не буду. Не пойму я там ни хрена. Рассказывай давай, не тяни.
— Ладно… Я, может, тоже не все понял, но, во всяком случае, суть в том, что лаборатория занималась чем-то наподобие биологического оружия. Они разрабатывали агрессивную форму жизни с альтернативной нервной системой. На страх агрессору.
— А по-человечески?
— По-человечески это значит новый тип органического существа. Без центральной нервной системы, без мозга, то есть вообще без нервов. Или, наоборот, все это существо сплошные нервы и мозг. Любые клетки его тела могут работать как нервная система, если нужно.
— А у нас?
— А у нас — только специальные клетки, которые к тому предназначены. Вот у этого существа все иначе, оно сплошное мясо, но это мясо может проводить сигналы, как наши нервы, и еще в него можно загрузить программу, которую существо станет исполнять, причем не будет тупо копировать то, чему научили. Тут все хитро придумано, оно будет обучаться и искать новые пути.
— А смысл в чем? Какую программу оно будет исполнять? — Толик представил себе ком безмозглого мяса. Дрянь какая! — Зачем такое нужно? У него ж ни мозгов, ни зубов, ни… ничего вообще! Какое же это оружие?
— Смысл в том… — Будде, похоже, нравилось, что собеседник расспрашивает, толстяк любил быть в центре внимания, но, пока в бригаде не появился Толик, его рассуждения никому не были интересны. Теперь Будда получал удовольствие. — Смысл в том, что оно может адаптировать под свои нужды все, что захватит. Не понимаешь? Ну, скажем, убило оно собаку и заполучило собачьи зубы и собачий мозг, протянуло туда свои нервные волокна и пользуется. Убило псевдогиганта — и… В общем, прикинь, на что такая штука способна!
— А! Понял!…
— Ну и что? Ну будет еще одна собака вместо убитой.
— Нет, ты не понял. Это существо может быстро расти, нужно только подкормить. Съев собаку, оно не станет собакой, да оно и есть-то собаку не станет в нашем понимании, эта дрянь пронижет собачье тело сеткой своих нервных окончаний, нарастит мышцы, улучшит органы чувств, наделит это тело способностью к регенерации и так далее. Сделает все, чтобы это тело как можно лучше служило задаче. Сечешь?
— Секу. А какая у него задача?
— Побеждать.
— Чего?
— Убивать всех, кто силен и опасен, чтобы завладеть их телами и встать на их место. — Будда задумчиво почесался. — Ну, вот ты говорил «пищевая цепочка», помнишь? Вот и это существо будет стремиться занять положение альфа-хищника, стать вершиной пищевой цепочки. Такая в нем программа. В том и смысл — подкинуть такой подарочек супостату, пусть расхлебывает… Ну да что зря говорить? Лабораторию бросили, эксперимент до конца не довели… Думаю, после второй катастрофы опыты вовсе свернули. Может, где-то и продолжают исследования, в каком-нибудь секретном бункере, что ли. Или на Янтаре, там военсталы научников охраняют. Но не здесь. Здесь после второй аварии стало слишком опасно, много непредсказуемых факторов. Сам подумай, каково здесь будет лабораторные эксперименты устраивать.
Помолчали. Толик обдумывал слова Будды. Вообще-то непривычное это дело оказалось — обдумывать слова. Прежде Толику жилось проще, он знал, как следует поступать правильному пацану, любая ситуация представлялась четкой и простой. «Дают — бери, бьют — беги», чего ж проще? Ну, конечно, есть и другие правила — стоять за своих, не прогибаться перед чужими… и так далее. На любой случай жизни — конкретные правила. Просто выполняй их, и думать не надо. А тут странный человек Будда говорит странные слова, да еще и предлагает подумать над ними. Непривычно… но Толику понравилось, что Будда объясняет не все, так что можно дотумкать окончательно самому. Вдруг его осенило… Из бункера выбрался Мистер, вытащил масленку, расстелил на бетоне старый ватник и стал разбирать винтовку. Работал дезертир не спеша, аккуратно выкладывал отсоединенные части в строгом порядке. Он все так делал — медленно и очень правильно. Толик полюбовался работой рыжего, подумал, что сам за дробовиком не ухаживает… Заняться, что ли, оружием? Нее-ет, неохота. Это всегда успеется, лучше еще посидеть на солнышке, поболтать с Буддой. Когда еще такой случай будет? И еще такая мысль классная появилась!
— Слушай, Будда, а что ты говорил насчет способности к регенерации?
— Я такое говорил? — Толстяк, покончив с объяснениями, успел впасть в свое обычное состояние полусонной задумчивости. — А, да, правда. Там было что-то насчет регенерации, но эта лаборатория ею не занималась. Они взяли готовую разработку.
— Во! — Толик гордился собственной догадливостью. — Взяли готовую! А я слыхал, у кровососов есть такое дело: если кровососа ранить, он рану быстро залечивает, а? Это же и есть регенерация?
— Она самая. А к чему ты это?
— А может, кровососов в другой лаборатории и вывели? И регенерацию для них придумали, а этим, которые здесь, передали готовую?
— А Зона их разберет… Может, ты и прав.
Толик расстроился. Будда не оценил его мыслительные способности, а ведь какая хорошая идея! Так вот, значит, откуда вся эта дрянь в Зоне взялась! Кровососы эти, и другие. Небось удрали из секретной лаборатории после взрыва… Тут нехороший холодок пробежал у Толика между лопаток — крыса! Будда твердил, что крысу непременно нужно было убить. А что, если?… Но додумать эту мысль Толик уже не успел — появился Гена Торец. Вид у бригадира был сосредоточенный, однако, перехватив взгляд Толика, он деланно улыбнулся и громко объявил:
— Стволы готовьте, пацаны, работа будет! Гости на подходе. Как заявятся, начнется жара.
— Какой факин жара? — крикнул со дна ямы Мистер.
— Увидишь. — Торец перестал улыбаться. — Придут гости — все узнаешь, они сами расскажут. А вы чего расселись? Вон, Мистер правильно понимает — стволом занялся, а вы?
— Ладно, — в который раз повторил Будда и неуклюже полез вниз.
Толику ничего не оставалось, кроме как последовать за собеседником. Парни пристроились рядом с Мистером и занялись оружием.
— Слушай, Будда, — снова заговорил Толик, — а чего ты все с «Макаровым»? Мог бы ствол и посолидней подобрать, а?
— Мне пистолет нравится.
— Факин недеятель, не хотеть тяжелый ствол таскать, — пояснил Мистер.
Сегодня рыжий был более разговорчив, чем обычно.
— Вы, два лох, можете брать мой факин масло. Но-но! Мало брать!
В общем, беседы не вышло, потом небо стало затягиваться тучами, упали первые капли… Пришлось убраться в провал. Настроение у Торца снова испортилось, он велел, чтобы снаружи всегда кто-нибудь караулил. Первым выпало Скрипачу. Он завернулся в плащ и снова взгромоздился на стеллаж, только теперь никакого удовольствия это не доставляло. Лес под дождем сразу сделался серым и мрачным, монотонный шорох капель убаюкивал, и вместе с тем в нем чудилось что-то зловещее, неприятное. Толик то и дело косился на ПДА, который размеренно попискивал — реагировал на «жарку» возле ямы. Стало скучно и холодно, Толик выбрался наверх и стал прохаживаться у края бетонного откоса. Когда он приближался к «жарке», датчик аномалий пищал быстрее, когда удалялся — медленнее, вот и все события.
Никто не явился сменить Толика, но тот был даже рад: пусть он отстоит день, тогда ночью ему не придется караулить. Стало вечереть, дождь прекратился, но небо по-прежнему затягивали тучи… Когда уже порядком стемнело, на мониторе возник сигнал — человек уверенно приближался к схрону. Саня Животное шагал тяжело, он тащил густо вымазанный кровью мешок. Толик сделал несколько шагов навстречу.