— А это вовсе не икс, бэ, цэ, — сказал Банди Боднар. — Это, наверное, русские буквы и надо читать их «ха», «вэ», «эс». Так и назовем наш союз.
— Ха, вэ, эс, ха, вэ, эс, ну и что? — не унимался Риток. — А что это значит, ты знаешь?
— Холодные Вареные Сосиски! — выпалил Шани Сас.
А я и забыл сказать, что Шани тоже приняли в тайный союз. Выдай он это в классе, школа бы, наверно, закачалась от смеха. Но в союзе ребята были сдержанные.
Наконец Геза Адам, «третьеклашка несчастный», говорит:
— Давайте назовем наш союз так: «Легион ХВС».
Это всем понравилось, и стали мы называться: союз икс-бэ-цэ. Выходит, малышня из начальных классов соображает не хуже старшеклассников.
МЫ ДРЕССИРУЕМ МОРЖИ
Стали мы с Моржи приходить к Лали Дока, и Банди Боднар взялся ее дрессировать и учить всяким штукам, которые должна знать собака ХВС. Банди страшно старался. Он давал ей понюхать шапку или какую-нибудь другую вещь, а потом посылал ко мне. «Неси хозяину!» — приказывал он, и Моржи несла. Ух и упрямилась она сначала, но потом привыкла и тогда уже запросто приносила мне шапку маленького Адама.
Но если по-честному, Моржи не очень-то поддавалась дрессировке. По-моему, из-за крыс. Во дворе у Лали Дока их было множество. Они выползали из какого-то жёлоба и укрывались возле курятника. А у Моржи, наверно, какой-нибудь дед был крысолов, Стоит ей увидеть крысу, как она становится сама не своя и никого больше знать не хочет. Ученье, конечно, страдало, зато тёте Дока стало хорошо: крысы оставили её кур в покое. И тётя Дока подружилась с Моржи. Они устраивались вдвоём на кухне, и Моржи угощалась на славу.
Приходим мы как-то к Лали во двор. Моржи задрала голову, обнюхала воздух, радостно завиляла хвостом и понеслась прямо в кухню. А там уселась перед тётей Дока и уставилась ей в глаза, не мигая, как будто гипнотизирует. И хвостом виляет, виляет. Мы свистим ей, зовём: пора, мол, на дрессировку, — а она сидит и никакого внимания.
А однажды Моржи выкинула такое, что я долго не мог забыть.
Стоим мы с Лали у него во дворе, разговариваем. Вдруг появляется Моржи. Бежит, сияет, сама не своя от радости. И в зубах что-то тащит. А я и не смотрю что — наверно, думаю, шапку. Протягиваю руку, беру, и… ой, что-то мягкое, противное, мокрое…
«Тьфу, крыса», — мелькнуло у меня, и я как швырну эту гадость подальше!
Но это была не крыса, а грязная мочалка с железными опилками, которой тётя Дока чистит плиту. Мочалка лежала в миске, миска стояла на полу; Моржи подумала, что это еда, и ткнулась в миску. Представляете, какую она скорчила рожу, когда нализалась опилок! Потом схватила мочалку и притащила мне: пусть хозяин полакомится — может, ему будет вкусно…
А я — брр, крыса!.. Да как швырну… А мочалка как полетит да как шлёпнется… на нос соседке, которая как раз в эту минуту входила во двор. Вот это меткость! За неё полагается приз — и я получил… здоровенную затрещину.
Соседка визжит, лицо у неё чёрное, как будто её из бочки с дёгтем вытащили, глаза, нос, рот залеплены опилками; стоит она, света белого не видит. А тут Шани Сас как заорёт (лучше бы этот дуралей помолчал):
— Ай! Ай! Атомная бомба! Ракета Поларис! Конец света! На помощь!..
Тут соседка сообразила, откуда бомбёжка, и на нас как накинется:
— A-а, бомба?! Сейчас я покажу вам бомбу!
А я стоял ближе всех и получил затрещину.
Неприятное дело — затрещины.
Пришлось после этой истории прекратить дрессировку Моржи.
Кроме того, учебный год подходил к концу, и Сивар стал так наседать на Боднара и других ребят по немецкому, что у них совсем времени не стало для ХВС. А потом наступили каникулы, и все разъехались кто куда.
И вот после того как я столько дней проскучал один, на перроне вокзала появился Боднар и попросил предъявить свидетельство ХВС.
ХВС ИДЁТ ПО СЛЕДУ
— Ребята! — взволнованно сказал Банди Боднар, когда мы отошли от вокзала.
— Товарищи, — тут же поправил его младший Адам.
А Боднар насупился: где это видано, чтобы старшему делал замечания младший? Он хотел огрызнуться, но, наверно, сообразил, что сам виноват, и мирно сказал:
— Я здорово расстроен. А вы, товарищ Адам, к слову не придирайтесь, лучше послушайте, что я скажу. Дело очень важное. В общем, без лишних слов: украли транзистор товарища Дока.