Это плохо. Не могу писать быстрее... мысли путаются... этот человек и я...
Отшатнувшись, когда он внезапно появляется передо мной, я спотыкаюсь о чьё-то тело и Король ловит меня за руку, с силой стиснув запястье. Зашипев, пытаюсь вырваться, но становится только больнее. Вкрадчивый голос пугающе опаляет слух:
— Может, сломать тебе руку? Чтобы писать книги, она тебе не нужна, не так ли?
— Что?..
Взглянув в глаза разного и холодного цвета, я их не узнаю. Надменность и жестокость, я не видел их раньше. Не остаётся сомнений, что он способен притворить угрозу не колеблясь. Его намерения пугают. Передо мной настоящий жестокий и Тёмный король.
— Поигрался и хватит, это конец.
Разозлившись, я стискиваю раненую руку, тоже покрытую едкими узорами, куда более болезненными, чем королевский яд. Отвлёкшись на обманное движение, его темнейшиство не успевает отреагировать на задуманное. Извернувшись и оказавшись у него за спиной, толкаю его вперёд и вырываюсь из хватки.
— Игра? Разве всё началось не с войны?
Сам не узнаю свой голос.
Столько обиды... Кажется, что вот-вот заплачу, но нет... больше нет...
Увернувшись от иероглифа скверны, Король улыбается. Скорее всего, по-прежнему, без затруднений видит меня насквозь и лишь сильнее провоцирует этим.
— Война? Против тебя? Лишь детская игра. Всё, что ты можешь — писать книги.
Сжав руку, я сдерживаюсь, чтобы не приблизиться и не ударить его. Наверняка этого и добивается. Он не прав. Я вернул то, от чего отказался раньше. И теперь могу куда больше, чем выводить строчки бессмысленных слов. Я поднимаю руку, но, увидев скользнувший у моего лица чёрный лепесток, растерянно замираю.
Это же... чёрный лепесток сакуры? Только у него такая форма...
От резкого удара темнеет в глазах, и я падаю на колени. Прикоснувшись к щеке и поморщившись, поднимаю взгляд на стоящего передо мной Короля. Однако тот, кто ударил меня, оказывается вовсе не им. Вихрь из чёрных и розовых лепестков расступается и из него выходит демон.
Волосы оттенка спелой малины, сзади заколотые и торчащие вверх, спереди до середины лица и от чёрных рогов к виску спадают до ключиц. Глаза и узор на щеке такого же цвета. Чёрно-малиновые смутно знакомые глаза. Чёрная безрукавная туника, сверху белая накидка с широкими рукавами и рисунком цветов, один рукав просто накинут на плечо, на поясе клетчатая ткань, держащая катану, чёрные штаны заправлены в высокие сапоги. Вокруг демона летают лепестки и, если бы я не отвлёкся на них, не заметил бы чего-то под полами накидки.
— Что ты творишь? — спрашивает демон, озадаченно нахмурившись. — Ты сильно изменился.
— Изменился? — повторяю за ним. — Это ты что творишь?
Удивившись появлению редкого существа, я едва не забываю о том, что оно меня ударило. Однако всё равно забываю, поняв смысл его слов.
Он... знает меня?..
— Одного удара недостаточно, чтобы ты пришёл в себя? — ударив носком сапога по моей окровавленной руке и заставив вскрикнуть, демон наклоняется, заглядывая мне в глаза. — Ты правда... не помнишь меня? Назови моё имя. Любое. Ты ведь знаешь их все.
Что? Имя?..
Сосредоточившись на расплывающихся глазах, прикусываю губу. Не получается, боль затмевает рассудок. Я знаю, что у демонов много имён, не меньше пяти, и они не говорят их все одному человеку. А он уверен, что я знаю каждое из них.
— И сколько же у тебя имён? — сдавленно шепчу.
Мало того, что щека горит огнём, теперь и рука ноет с большей силой. Скверна, почувствовав свободу, вгрызается в неё, словно паразит, лакомящийся страданиями. Я едва могу держать глаза открытыми.
— Три.
Что?!
Я широко раскрываю глаза. Демон мягко улыбается и касается моей раны, словно извиняясь. Он видит во мне ответ. Вернее сочувствие. Боль тотчас же проходит.
— Это же так мало...
Растерянно взглянув на рану и заметив пропажу скверны, протираю глаза и снова поднимаю их. Демон отстранённо улыбается и говорит:
— Не удивляйся, первое имя мне дала семья, второе ты. Третье — моё проклятье.