Я едва сдерживаю ироничную усмешку. Я великий автор. Написал книгу ни о чём, которая сделала двух простых людей выдающимися правителями. Так смешно, что плакать можно. Только не сейчас и не здесь.
— Спасибо... мне стало легче. И с тобой, и с Рицуки я хочу подружиться. Было бы... неплохо. Даже если библиотека закроется, мысль о том, что кто-то будет меня ждать, согреет мне сердце.
— Сначала не забудь хорошо провести оставшееся время со своими смертными друзьями, а мы... сможем и потом увидеться.
— Да... и ты позаботься о брате. Ну, я пойду. Нехорошо заставлять ждать Короля.
Вскочив на ноги, почти выбегаю из особняка, хоть и стараюсь идти сдержанно.
Каким же я был дураком. Не мог понять самостоятельно... Или мог — чувства не давали. Я ведь всегда говорю себе, что ничего нельзя делать по велению чувств или порыву души. Так почему раз за разом ошибаюсь? Заставил всех ждать... и даже расстроил...
Горько улыбнувшись, чувствую, что вот-вот расплачусь.
Да что же... со мной? Я всегда веду себя так?
Пробежавшись до замка, я едва могу устоять на ногах. На душе спокойно, а тело изнывает от перенапряжения. Я совсем слабак и телом, и душой, что не может не печалить.
Зато... я столько всего смог и ещё сделаю...
Глубоко вдохнув, я раскрываю двери в тёмный замок, словно в другой маленький мир для нас двоих. Заглянув в сад к его темнейшиству, сегодня наполненный влажной прохладной, я застаю его за довольно необычным занятием.
— Зачем ты ешь листья? Не думал, что люди их едят. Или некоторые едят...
Я ведь видел пару раз, как, давным-давно, в деревнях выращивали различные растения. Даже устраивали праздники в честь доброго урожая.
— Я пробую яд на вкус, никчёмный принц, — высунув лепесток из рта, Король хмурится. — Горько... никуда не годится.
— Горько? Как сладко, только наоборот? А можно попробовать?
Стоило бы спросить зачем ему, вообще, яд... но лучше промолчать.
— Думаешь, яд тебя не убьёт? Что по-твоему люди едят обычно?
Никогда не задумывался всерьёз. В книге, конечно, пишу, вот только, это иначе происходит. Образы сами складываются в слова. Когда же пытаюсь сказать что-то вслух, мысли разбегаются.
— Плоды деревьев, животных... и траву? — неуверенно предполагаю.
— С такими знаниями о людях ты ещё называешь себя человеком? — надменно вздёргивает бровь хозяин сада. — И к тому же, как ты пишешь книги?
— Гуляю по торговому району и узнаю, что покупают люди. Когда я пишу, мне легче собраться с мысля...
Не успеваю я отреагировать, как Король запихивает листик с ядом мне в рот.
Что у них обоих за привычка такая?!
Возмущённо зашипев и выплюнув его, недовольно кривлюсь. Я точно не смог бы съесть что-то с таким вкусом. Вот значит, как определяют любимую еду от нелюбимой.
— Вот, можешь съесть, раз убедился, — его темнейшиство протягивает мне светло-розовый лепесток. — Он сладкий. Обычно с ним заваривают чай или лекарства.
Заинтересовано пожевав листик, я задумчиво осматриваюсь. Король оказывается не только ядовитые цветы выращивает, лекарственные травы тоже.
— Если хочешь, могу покормить тебя, — спокойно предлагает любимый гость библиотеки. — Расширишь познания и вкусовые качества. Неожиданно я почувствовал что-то вроде ответственности за развитие литературного искусства в будущем.
Слегка посмеявшись, я заинтересованно рассматриваю листики и гадаю, какие из них съедобны.
— Я не испытываю желания есть... хоть и чувствую вкус. Меня совсем не интересует еда. Я даже из интереса ни разу не пробовал что-то есть. Такое чувство... что противный демон заставлял меня в детстве есть персики. Уж больно знакомый у них был вкус.
— Ты не можешь описать какой-либо вкус или сказать, на что он похож?
Похоже, его величество заинтересовывается не на шутку.
— По запаху могу. Вкус и запах часто совпадают... Если запах сладкий, значит, и на вкус сладко. Разве нет?
Отойдя куда-то, его величество вскоре возвращается и протягивает мне синий лепесток. Он сладко пахнет и я, не задумываясь пробую его. Если хотел доказать мою неправоту, мог бы просто сказать. Это ещё хуже, чем первый. И вообще, если я бессмертный, не значит, что на мне можно проверять яды.