— Я хочу, чтобы ты написал одну книгу и поговорил с Рицукой. Все мои планы рассыпаются прахом из-за его вмешательства и, если так пойдёт, развяжется внутренняя война. А если наша встреча состоится, полагаю, всё закончится той же войной либо тем, что один из нас убьёт другого, что тоже нежелательно для меня, как Повелителя. Если я убью своего же обращённого, то потеряю доверие.
Быть правителем нелегко...
— Не желаю иметь ничего общего с кровопийцами, — вспомнив о тех случаях, когда меня путали с ними, кажется, понимаю, почему так говорю. — Зачем тебе просить человека?
— Рицуки ненавидит своих собратьев, — положив руку на край крыши, вампир запрыгивает на неё, смотря на копошение тьмы у подножья особняка. — Он силён и опасен для них. Людей он ненавидит в той же мере, хоть и относится к ним, скорее, как к животным. И он... был мне очень дорог. Не помню почему, просто уверен. И я не могу просить никого другого, кроме как бессмертного писателя. Ведь Рицуки убьёт любого, кто будет ему надоедать. Сколько вампиров и людей он уже... К тому же, Рицуки такой же писатель, как и ты.
Писатель?
Искорка интереса загорается в мгновение ока.
— Думаю, будет забавно. А какую книгу мне написать?
— Книгу, что заинтересует Рицуки.
Повернувшись ко мне, Повелитель подставляет два пальца, чтобы одна из крылатых присела на них. Моя улыбка становится шире.
— У меня есть пара идей.
Зрачки вампира тут же расширяются, становясь похожими на человеческие.
— Похоже, ты писатель не только на словах. Сколько тебе понадобится времени?
— Сам процесс написания книг по истине восхитителен, — признаюсь, поглаживая прядь волос. — Однако, даже с моими способностями... и кучей дел... Я могу воспользоваться кое-чьей помощью и тогда закончу за две недели.
— Удивительно, что ты остаёшься человеком, — презрительно фыркает вампир.
— Писатель должен любить всё в равной мере, как и ненавидеть.
— «Писать книги — всё, что я умею». Твои слова явно не были преувеличением, — то ли хвалит, то ли унижает меня правитель города. — Я буду ждать твоей работы, и раз ты бессмертен, моя защита тебе не нужна, не так ли? Не могу утверждать, что ты останешься не вовлечённым в наши дела, пока не избавишься от своих глаз. И поскольку соглашение в силе, выслушай причину, по которой состоялась данная встреча. Как ты и просил, я нашёл несколько мест, где могут быть твои книги. Забрать их ты не просил.
— Раз я буду занят книгой, изволь помочь мне. Я расскажу, как запечатать их скверну.
***
Закончив разговор, полный мыслей, я брожу по улицам, постепенно светлеющим и теплеющим под рассветными лучами. Необходимость возвращения я пересекаю из-за нежелания пересечься с одной королевской особой. Он застал меня врасплох своим предложением. Вспомнив, я свободно смеюсь и раскидываю руки в стороны, сожалея, что не могу обнять мир. Кто бы мог подумать, что у его величества и такая сторона есть.
Почему у меня именно сейчас столько причин для возвращения? Не могу понять, стоит идти или нет.
Тем не менее, от мысли, что рано проснувшиеся люди будут коситься на меня теми же странными взглядами, что и обычно, хочется сжаться в самом тёмном углу библиотеки и написать что-то, способное унять одиночество. Я столько раз поступал подобным образом, что он не кажется мне неправильным. Однажды я докажу миру, что я вовсе не чудовище. Когда я уничтожу скверну и напишу много добрых книг, мир поймёт, какой я на самом деле, и люди тоже потянутся к миру. Я смогу вернуть прошлое и снова их объединить. Ради этого я старался так долго.
Прошлый я... любил ли прошлый я мир так же, как и сейчас? Не похоже, что я многого добился...
Я незаметно приближаюсь к замку и, более не мешкая, поднимаюсь к тронному залу.
Его величества сегодня нет?.. А, впрочем, он же не обязан сидеть на троне...
Когда я вхожу в библиотеку, вижу ангела в привычном месте. Мне хочется поговорить с Фэль о словах его темнейшиства или обо мне прошлом, но понимаю, что не стоит. Обычно она вмешивается, если вокруг происходит что-то, способное пошатнуть моё душевное равновесие. Осмотревшись, я никого не нахожу в своей скромной обители.