— ...чтобы тебя поймать.
Я прикрываю глаза, уставшие от игры мрака и тени.
— Ты всё ещё молчишь, Карасу. Я уже начинаю забывать, зачем живые существа говорят друг с другом. Иногда я забываю, зачем порождаю эту мерзость. Моя цель ещё так далека... прежде даже казалась мне вечной. Но если остановлюсь, это словно... разрушить что-то наполовину.
Я раздражённо стучу пальцами по колену и смотрю в чёрные глаза. Взгляд их гуляет по комнате, а хозяин совершенно не замечает моего внимания. Любой человек посчитал бы ненормальным говорить с вороном. Он неприятный собеседник и моё избавление от скуки. Хотя, иногда пытается меня игнорировать.
— Не стоит злиться. Уже скоро всё закончится. Ничто не длится вечно.
Я неосознанно поднимаю ещё одно перо. По нему скользит тень и прячется от внимательного взгляда. Я пытаюсь найти её, словно она способна вернуть мне нечто важное. Вот только комнату и так заполняют тёмные краски.
Тёмно-серые потрескавшиеся стены крепости, старый поцарапанный стол из тёмного дерева у левой стены и несколько шкафов с неровными полками, заваленные рукописями. Одно кресло с половинкой спинки и без одного подлокотника перед и позади него. В другом углу диван, выглядящий приличнее всего под чёрным покрывалом, и низкий стол и без одной ножки на ковре. Свет из проёма в стене почти не освещает небольшую комнату. И почти всё заляпано шевелящимися кляксами.
Потеряв ту тень, я опускаю взгляд на носки сапогов.
— Среди всего этого... кто же я? Я не знаю... почему же... я всё ещё помню твоё имя?
Луч света скользит в комнату, понемногу затапливая её светом, стирая цвета, звуки и запахи. В первую очередь с шипением исчезает подобие свободы, без которого крепость впадает в мёртвое оцепенение. Тоску и сожаления сменяет гнев. Почувствовав шанс, он выскальзывает из дальнего угла и карабкается на волю. Поджав губы, я заталкиваю пустоту обратно. И ощущаю, что оковы и ограничения покидают разум, а свет рассеивается, не ослепляя, но и не позволяя тьме высунуться больше необходимого.
Знакомое ощущение.
С шорохом расправив крылья, я чувствую под ними прохладные нежные потоки ветра. Они подхватывают крохотное тельце и уносят вниз. Постепенно привыкнув, я набираю высоту, миную чёрную землю и начинаю свой полёт по окрестностям. Ничего не меняется и это не радует. Радость приносит ощущение полёта.
— Да проснись же!
Открыв глаза, я задумчиво пробегаю взглядом по комнате. Оглядев развороченную постель и утреннее небо в провале стены, смотрю в глаза возвышающегося надо мной юноши.
— Зачем разбудил меня?..
Сев и отведя назад рассыпавшиеся по плечам и груди волосы, задумчиво вспоминаю ощущения.
Какой реальный сон...
— Это снова произошло! Я даже выйти из дома не успел! Неужели тебя не мучает совесть?
— И что же произошло?..
Лениво поинтересовавшись, я перестаю обращать на него внимание и ищу разбросанную по комнате одежду. Она чёрными кляксами украшает часть старой, почти порушенной крепости. Кровать негодующе скрипит, напоминая, что уже давно отслужила и теперь хочет отдохнуть сама. Но мне безразличны чужие страдания. Мне нужен сон, хотя зачастую это кошмары, которые приносят больше вреда, чем пользы. К тому же спать больше четырёх часов в сутки мне нельзя. Надев сапоги и порванную в нескольких местах тунику, я зеваю и обращаю внимание на тишину. Хозяин вороней шкурки недовольно смотрит в «окно» и молчит, зная, что я не стану слушать. Хмыкнув и надев куртку без одного рукава и части воротника, ищу перчатки, при этом скучающе говорю:
— Так на тебя опять напали священники?
— Сегодня по мою душу явился онмеджи, — удивляет меня Карасу, заодно бросив короткую и длинную перчатки. — Я едва сдержался, чтобы не убить его. Из-за этого какое-то время не смогу вернуться домой.
— И на каком моменте истории совесть должна меня замучить?
Подвязав на пояс цепь с ремнями по бокам и накидкой до носка сапог, я поднимаюсь и взъерошиваю чёрные волосы мальчишки.
— В самом начале, — не сдаётся он. — Ведь это ты вызвал меня в такую рань. При этом сам не проснулся в нужное время. Природа за окном поёт и дышит, приятный ветерок шуршит мягкой листвой, блики солнца искрятся на воде... а прилетаю сюда, и душа чернеет от переполняющей это место тьмы! Может, тебе пойти и погреться на солнышке?!