Протянув руку, я не могу его коснуться.
Точно... пока звезда не упадёт, её не достать.
Внезапно падаю я. И смотря на удаляющийся сквозь пальцы свет, горько улыбаюсь.
Бессмысленный какой... свет.
Потеряв сознание, я оказываюсь на дне бездны. Повторно пробудившись, пропускаю что-то мелкое и шуршащее сквозь пальцы. Не знаю, как я вижу свои руки. И чёрный песок, спадающий на землю. Пытаюсь ухватить его. Тщетно. Он рассыпается, лишь на миг задерживаясь в ладонях.
Всегда так. За что не пытаюсь ухватиться, всё рассыпается и исчезает. Ни до чего не могу дотянуться.
Я кричу от отчаяния. Свет лукаво мигает где-то вдалеке.
Почему-то... так больно. Чувства переполняют. Ужасные одинокие чувства. А не мои ли они?..
Внезапно свет передумывает и приближается. Чьи-то руки ложатся мне на щеки. И лишь после из света выходит ангел с крыльями. Безмолвно роняя слёзы, я поражённо смотрю на сие прекрасное создание.
Ангел... да, верно, ангелы ведь несут спасение людям. Может... и меня... но почему... у него такой пустой взгляд?
Я не найду спасения.
Моргнув, я оказываюсь в белой комнате. Углы отчётливо видны, но ничего вокруг нет. Обняв себя за плечи, я замечаю, что ничего кроме белой рубашки и штанов на мне нет.
Где я?..
В белой комнате быстро становится скучно. Проходит много времени, за которое я успеваю обойти все углы, посидеть и даже полежать, пялясь в потолок. Ничего не происходит, что бы я не делал. Даже чувства, что я должен что-то делать нет. Неожиданно рядом с моей головой в пол вонзается блестящее лезвие. Сглотнув, поднимаюсь.
— Шинки...
Она выглядит так, как я её и запомнил. В белой комнате она почти сливается со стенами. Белые волосы до плеч, повязка на глазах, белая большая куртка, спущенная с плеч и застёгнутая на груди, короткие шорты с ремнями до подвёрнутых сапогов, выше колена с расстёгнутой молнией. Вытащив лезвие, она шагает ко мне. Её маленькие ладошки почти полностью скрывают длинные рукава.
— Шинки?
Увернувшись от её кинжала, я ставлю блок рукой, принимая её удар ногой. Она молчит, продолжая нападать. Мне остаётся лишь уклоняться. Да только надолго моей выносливости не хватит.
— Ты злишься на меня? За книгу, которую для тебя написал?
Пригнувшись и увидев прядь волос, что летит под ноги, отскакиваю в сторону. И подрезанный локон падает мне на глаза.
Почему... она молчит? Что она хочет сказать? Почему её глаза снова закрыты?
Увернувшись и упав на пол, я делаю захват ногами, роняя её на пол. И нависнув сверху, хватаю её запястья. Не растерявшись, девушка вонзает кинжал мне в руку.
Кап... кап...
Уставившись на собственную кровь, я совсем не чувствую боли. Единственный цвет в этой комнате.
Алый...
Несколько капель падает на её лицо. И лишь благодаря этому я замечаю слёзы на её щеках. Она пытается вырваться, потому её руки отпустить я не могу. И знаю, что она не видит меня.
— Ты надела повязку. Значит, хочешь меня убить? Я говорил, что ты можешь надевать её только тогда, когда убиваешь. Но сейчас ты ошиблась. Так неправильно.
Замерев, Шинки приоткрывает губы, но молчит. Или не может или не хочет говорить, не знаю.
— Если ты правда хочешь убить меня, открой глаза.
Вывернув руку, она бросает лезвие. И оно разрезает повязку. Нерешительно раскрыв яркие зелёные глаза, девушка заглядывает в мои.
— Вот так. Плакать, скрывая слёзы — неправильно. Если тебе больно, нужно сказать об этом, иначе никто не заметит. И боль лишь усилится. Тебе больно? Когда я смотрю в твои глаза, вижу твои слёзы, держу тебя за руки... Это чувство тебе было нужно?
Боль и смерть. Только в эти два цвета был окрашен твой мир. Но в глубине души прячутся и остальные краски. Такой красивый зелёный цвет. Цвет иллюзий и снов. И благодаря им ты не потеряла своего света.
Внезапно я начинаю падать. Ни страха, ни удивления я не чувствую. Мне очень спокойно. Белый цвет тает и падая всё дальше, я вижу, что он обращается пушистыми облаками. А вокруг и подо мной расцветает небо.