Однако есть кое-что ещё, что заставляет взгляд искать это существо, а ноги сами плестись к нему. Каждый раз, смотря на него, в груди что-то болезненно сжимается.
Это... обоим нам знакомое чувство утраты и одиночества...
— Проклятье!
Вздрогнув, рефлекторно шагаю в тень колонны. Вместе с громким стуком по залу разносится шорох страниц.
— Почему... снова... нет... я... прости меня! Прости...
Тихие рыдания вгрызаются в меня и я спешу уйти, пока собственная боль не нахлынула в очередной попытке сожрать остатки сердца. Как ни странно, она обострилась, стоило чувствам начать возвращаться. Спускаясь по лестнице я всё же чувствую, как гнилая кровь подступает к горлу и не могу сдержать кашель. Силы резко покидают. Остаётся подчиниться. Лестница утопает в тени, весьма удобное место для столь отвратительного существа, как я.
Вампир... тварь, что питается кровью и разлагается под лучами света... Почему кто-то вроде меня должен присматривать за столь ослепительным существом, что стоит выше ангелов?..
«Твой грех не искупить ни одной жертвой», — проносится в памяти холодный голос, похожий на дуновение ветра.
— Я знаю... знаю... мой... грех...
Веки смыкаются, хоть горло продолжает раздирать кашель. Если к тому существу притягивается свет, то тьма наваливается на меня, пытаясь разорвать на части.
Я и правда совершил нечто настолько страшное... Даже мир ненавидит меня... И всё же... я заставил себя забыть... я забыл, чтобы не было боли. Но она не исчезла. Она всё ещё помнит и никогда не оставит меня... Ведь я...
Что-то мягкое и тёплое касается лица. Свет игриво танцует на коже и очерчивает чей-то силуэт.
— Что пишешь на этот раз?
Голос... такой тёплый и родной... такой знакомый...
— Да так... история любви одного несчастного вампира.
Тихий смех пробуждает что-то глубоко внутри, что-то похожее на то ощущение, когда выпиваешь вина.... Сладкое и тёплое, но всё же обжигающее и горькое...
— Про тебя, Рицу? Ты же говорил, что в кого-то влюблён. Может, скажешь мне?
Голос отдаляется, становится переполнен горечью и виной. Я тяну руки к свету, к силуэту, что не получается увидеть, как широко не раскрываю глаза. Попытка поймать что-то хрупкое и короткое, как тихая вспышка. Взмах алых локонов перед лицом, головокружительное чувство спокойствия. Всё смешивается, переполняя счастьем и страхом.
— Неужели такой большой секрет?
— Я не могу сказать. Ты не поймёшь...
Проснувшись, какое-то время пытаюсь прийти в себя. Так темно, что невольно из глубин души поднимается тревога. Но вот одна за другой загораются разных цветов звёзды, блестят и переливаются, отражаясь на остывших камнях. Вокруг мерцает мёртвая холодная тишина.
Я словно тону в глубокой бездне...
Воздуха не хватает. Вместе с кашлем рвётся наружу кровь. Холодная и чёрная, она стекает по ладони и исчезает в пучине темноты, освещаемой отражением неба. Задыхаясь, боюсь пошевелиться, вдохнуть, лишь бы успокоилась боль.
Какой... болезненный сон...
Хрипло вдохнув и согнувшись пополам, я выплёвываю горькие сгустки до тех пор, пока боль не становится тихим отголоском. Лишь вглядываясь в ночное небо, мне удаётся отвлечься и от него тоже. Что-то вроде привычки. Должно быть, раньше я часто смотрел на звёзды. С такой высоты они чаруют своей красотой ещё сильнее. Вроде бы мёртвые, а такие живые, вот смотришь — холодные, а чувствуешь, что тёплые. Резко выдохнув и стерев кровь с рук и лица, я поднимаюсь, едва удерживая равновесие.
Как беспечно... позволил себе заснуть в таком месте...
Присутствие принца костей ощущается совсем близко. Он не пытался сбежать.
Ангел приказал следить за этим существом... Должна быть причина, почему это должен быть я?
Ведя рукой по стене, неспешно поднимаюсь. Сил едва хватает, чтобы добраться до залы, в которой ощущается присутствие принца костей. Заглянув в усеянную отражением звёзд комнату, нахожу его лежащим на полу. В темноте не сразу становятся видны пятна чернил, разбрызганных по каменным плитам.