Ивану потребовалось немного дополнительного времени, чтобы осмыслить сказанное. Когда он наконец усвоил полученную информацию, то произнес следующие слова:
— Я достаточно времени проработал генетиком, но никогда не сталкивался с чем-то подобным, — пробормотал он, переводя взгляд с японца на монитор компьютера. После того как крысу поощрили еще одним «улучшенным» куском мяса, все розовые квадратики вновь окрасились в красный цвет. Цифровые же показатели вернулись в исходное значение.
Пока Адзума размышлял о том, чего еще интересного показать Ивану, у того уже созрел новый вопрос:
— Боже мой! — как будто что-то осмыслив, произнес российский ученый. Изначально он не придал этому значения, но теперь мысленно удостоверился, что такого не бывает. — Знаете, Адзума, я тут вдруг обратил внимание на один подозрительный факт.
Когда японец услышал конец предложения, он повернул голову и заинтересованно взглянул в лицо собеседника.
Иван продолжил:
— Глаза, глаза животного — они неестественно человеческие. Неестественно для него, — уточнил он. — Насколько Образец-0011 разумен?
Адзума уже думал, что так и не дождется этого вопроса. Еще тогда, когда они оба вошли в комнату лаборатории, он рассчитывал, что это и будет первое, о чем заикнется иностранец.
— Он очень умен, — кратко подтвердил японец, а потом принялся вдаваться в подробности: — Если вдруг подобный зверь вырвется на свободу, у человечества не будет выбора. Мы все погибнем! — Адзума не хотел негативно настраивать Ивана, и тем более пугать, но не смог скрыть правды.
Русский ученый пожал плечами.
— Спасибо за прямоту.
Внезапный металлический скрежет пробудил Ивана ото сна. Резко оторвав голову от подушки, он осмотрел мрачную комнату, и помедлил минутку, прислушиваясь к приглушенным голосам и топоту многочисленных ног, раздающимся из коридора. Окончательно пробудившись и прейдя в себя, наконец он смог понять, что в «Центре Б. И.» происходит что-то странное. Было еще слишком рано для столь бурной деятельности, которая доносилась из коридора, хотя и днем Иван не наблюдал чрезмерной активности работников необычного заведения. Наверняка, обычно тишина и спокойствие очень ценились в этом месте. Но что же происходило сейчас?
Одевшись и обувшись, русский ученый подошел к двери, точнее к стене, в которой была замаскирована потайная дверь его гостевого номера. Он протянул руку к декоративной пепельнице и повернул ее, а затем, шагнув, вышел в открытую дверь, не зная, что трое японцев в белых халатах и в кислородных масках несутся навстречу к нему. Их путь лежал в лабораторию, но Иван не нарочно стал причиной их нежелательного промедления.
Столкнувшись, все четверо шумно и болезненно грохнулись на пол.
— Ого, куда вы так несетесь? — Догадываясь, что восточные ученые не говорят по-русски, Иван мягко спросил по-английски. Судя по непонятливым лицам трех ученых, он осознал, что и этот язык им не был знаком. К сожалению, японской речи российскому ученому в свое время не довелось выучить.
Все четверо поднялись на ноги. Затем один из троицы, явно ругаясь на непрофессиональном лексиконе, оттолкнул виновника столкновения к стене и побежал дальше, а его провожатые, грозно взглянув на русского, устремились за своим коллегой.
Иван проводил их недоуменным взглядом, оставшись наедине со своим недопониманием.
— Что, черт возьми, здесь такое творится?! — вопросительно выкрикнул он им в след.
— Вам срочно нужно уехать! — раздался голос из-за спины.
Обернувшись, Иван узнал знакомое лицо: там стоял Адзума — он тоже, как и предыдущие, почему-то был в кислородной маске.
— А что случилось?
— Случилось непредвиденное — то, чего мы все так боялись, но не хотели об этом думать. — Бровь японца непроизвольно дрогнула. — Это все моя вина.
— Что именно произошло?! — По интонации Ивана, Адзума понял, что тот начинает нервничать.
— Образец-0011 вырвался на свободу. Не надо было повышать концентрацию белков в мясе на пол процента. Я совершил большую ошибку. Через несколько часов после приема пищи он стал словно одержимым: никак не мог насытиться. Мы скормили ему месячный запас его провианта, но безрезультатно. В приступе голодной ярости, он разнес бронированную клетку, и стал убивать.