М. И. ГОГОЛЬ
1826-го года 21 апреля. Воскресение Христово. <Нежин.>
Первым долгом поставляю себе поздравить с наступившим праздником и желать вам провесть оный гораздо лучше, нежели я, который на нем так соскучился, что с величайшим чистосердечием желает скорейшего окончания его. Вообразите, мы теперь живем в совершенном забытье: все разъехались, и я один почти как безумный бегаю по музеум<ам>, попеременно заглядывая в окно, нет ли от вас какой родимой весточки… Не знаю даже, что делается у нас. Тут ходят вести, будто его высокопревосходительство Димитрия Прокофьевича приглашают в Петербург. Не знаю, правда ли это.
Теперь у нас уже конец апреля; почти через полтора месяца и каникулы, и я буду видеться с вами. Это немного развеселяет скучную мою угрюмость.
Я вас буду просить, дражайшая маминька, еще об снабжении меня деньгами. Я был еще перед Рождеством немного болен, и так как у нас не всегда хорошее содержание для больных, то и занял у г-на профессора; после опять случилось мне занять на разные книги, и теперь набралось всего на сорок рублей, а как денег не имею ни копейки, то и надеюсь единственно на ваше пособие. Вы можете прислать хотя из тех, которые мне следуют: от Рождества я должен был получить два раза, и не получал ни разу; теперь же, я думаю, вы не откажете мне в сей просьбе.
Напишите мне что-нибудь об хозяйственных делах. Я теперь сделался большим хозяином, умею различать хлеба и на каникулах покажу вам, где сено, овес, жито и прочее, и могу даже целый час спорить с житными панами о посеве озимой гречихи [Типографическая ошибка, самая непростительная при моем великом знании. (Прим. Н. В. Гоголя.)]. Кстати об хозяйстве: продолжается ли у нас теперь постройка дома? работают ли в саду? курится ли винокурня? Эти известия для меня весьма любопытны.
Глубокое почтение Андрею Андреевичу, Ольге Дмитриевне, бабушке и всем родным. Сестре моей Анне Васильевне самое глубочайшее почтение и также всем маленьким.
Ваш послушнейший сын
Николай Гоголь-Яновский.
P. S. Сделайте милость, пришлите Симону на шинель сукна.