Я понатужусь и дам мелочишек, а пока не забывайте, что у Вас есть всегда готовый к услугам
А. Чехонте.
Кстати. Рыковское дело будет, как говорят, тянуться 2–3 недели… Не пришлет ли мне г. Худеков на всякий случай какого-либо вида от «Пет<ербургской> газ<еты>», карточку, что ли… Мелочи вышлю завтра*…Я несчастлив: каждый день гости…
(обратно)Лейкину Н. А., 19 ноября 1884*
93. Н. А. ЛЕЙКИНУ
19 ноября 1884 г. Москва.
84, XI, 19.
Уважаемый Николай Александрович!
Вместо одного большого рассказа посылаю Вам 3 плохих мелочишки*. Тут же посылаю рассказ* одной госпожи, сотрудницы многих петербургских и московских журналов, некоей Политковской*. Пришла ко мне и попросила рекомендовать. Рекомендую*. Баба способная и может пригодиться, если будет поставлена на настоящий путь. Гонорара просит 6 к. Если рассказ не годен, то, сделайте милость, пришлите его обратно, не мне, а по адресу: Москва, Арбат, Столовый пер., д. Соловьева, Екатерине Яковлевне Политковской*. Напишите ей при этом какое-нибудь утешительное слово вроде надежды на будущее — таким образом и ее удовлетворите и меня от нее избавите… Особа нервная, а посему (недаром я медицинский ф<акуль>тет проходил!) не огорошьте ее холодным и жестким ответом… Помягче как-нибудь… Я наказан почтовыми расходами и потерей времени (она просидела у меня 1½ часа), а Вы уж возьмите на себя горечь ответа… Если пришлете рассказ на мое имя, то она опять ко мне придет и… ах! Поет, впрочем, недурно, но мордемондия ужасная…
Votre А. Чехов.
(обратно)Лейкину Н. А., 25 ноября 1884*
94. Н. А. ЛЕЙКИНУ
25 ноября 1884 г. Москва.
25/XI.
Уважаемый Николай Александрович!
Вместо фельетона о Рыкове, который вышел бы и мал и жалок (в 40–50 строк фельетона всего процесса не всунешь), посылаю Вам «Скопинские картинки»*.. Думаю, что сгодятся…
Процесс протянется еще 2 недели, а может быть, и больше… Если хотите, то и к следующему нумеру пришлю таких картинок… Есть очень характерные материи… Кланяюсь… Подробное письмо напишу завтра в суде, а сейчас спать и спать!
Ваш А. Чехов.
(обратно)Лейкину Н. А., 26 ноября 1884*
95. Н. А. ЛЕЙКИНУ
26 ноября 1884 г. Москва.
84, XI, 26.
Уважаемый Николай Александрович!
В письме своем Вы начинаете с Политковской*. С нее начну и аз. Рассказов ее я не читал и послал их к Вам «девственными», мною не тронутыми. Читать их было некогда, ибо она стояла над душой и требовала послать сейчас… Прочти я их и найди скверными, мне все-таки пришлось бы их послать Вам… А как баба обрадовалась, прочитав Ваше письмо! Она прибежала ко мне и поклялась послать Вам в «благодарность» еще очень много рассказов.
Николая видел и претензии Ваши ему заявлял*. Пообещал поспешить высылкой. Не знаю, откуда он взял, что я обещал дать подпись к его рисунку? Может быть, и обещал, но… не помню… Подумаю, и если надумаю на днях, то на днях же и вышлю.
Теперь насчет бывшей у Вас Н. А. Гольден*. Это мой хороший приятель… Бабенка умная, честная и во всех смыслах порядочная. Имеет честь быть свояченицей писателя-изобретателя Пушкарева. Несколько дика, чем и объясняется, что она не сняла пальто. Пушкарева ругать при ней можно.
За сим о «Петерб<ургской> газете». О Рыкове строчу туда ежедневно и, вероятно, на Худекова не потрафляю. Дело непривычное и, сверх ожидания, тяжелое. Сидишь целый день в суде, а потом, как угорелый, пишешь… Не привык я к такому оглашенному письму… Пишу скверно, а тут еще гг. корректоры стараются и починяют мое писанье. Пишу, например: «Палата идет!», как и подобает, а они, милые люди, исправляют: «Суд идет!»* Уж ежели они мне не верят, так нечего им было со мною и связываться… Против сокращений я ничего не имею, ибо я новичок в деле судебной хроники, изменять же смысл не уполномочивал.
Я пишу: «Этот скопинский нищий подает вдруг в банк объявление о взносе им вкладов на 2 516 378 р. и через два-три дня получает эту сумму чистыми денежками… (помню с этого места приблизительно), но ими не пользуется, ибо объявление делает по приказу Рыкова в силу его политики…» Последнее, со слова «но», зачеркивается*, и нищий выходит у меня богачом…?!?