С большим интересом прочел о «Чайке» 4. Радуюсь за Мейерхольда. А что же Платонов, Вы ничего о нем не говорите? Начинаю читать Дорна 6, но пока — не понимаю его совершенно и очень жалею, что не был на беседах «Чайки»; не подготовленный, или, вернее, не пропитанный Чеховым, я могу работать не в ту сторону, в которую следует. Роль меня интересует, хотя бы потому, что я давно не играл характерных ролей, но представьте, я не понимаю или, скорее, не чувствую: почему я — Дорн, а не Калужский, например; почему многие и в том числе Вы говорите, что я подхожу очень для этой роли. Меня волнует, что я не понимаю: чего от меня ждут в этой роли. Боюсь, что я ее сыграю только прилично. Боюсь, что я не теми глазами смотрю на роль. Я себя вижу, например, в Шамраеве, в Сорине, в Тригорине даже, т. е. чувствую, как я могу переродиться в этих лиц, а Дорна я могу сыграть выдержанно, спокойно, и только. Впрочем, как всегда при начале работы, кажется, что сыграешь хорошо все роли, только не ту, за которую взялся. У меня всегда с этого начинается. Буду читать… Вам некогда, но не может ли кто-нибудь, хотя Мейерхольд, который, как Вы говорите, пропитан «Чайкой», намекнуть мне, что говорилось на беседах о Дорне и как он сам его представляет, какая у него внешность. Он бы меня очень обязал, и тогда я бы явился подготовленным в установленном Вами тоне. По той же причине, т. е. что я не пропитан Чеховым, посланные мною планировки могут оказаться никуда не годными. Я планировал на авось… С последним актом я сел… Пока ничего не идет в голову, а выжимать насильно не хотел бы. Почитаю еще пьесу в надежде, что посланных (заказным) трех актов хватит надолго 7.
Плачу о некоторых неожиданных вымарках «Федора», а еще более об ужасных вставках. Ведь можно же исправить гениальное произведение цензора?…
Ф_е_д_о_р. «Зачем не веришь ты»… «Земля стоит на вере»… (разве? а не на трех китах?) «Верь ему!»… «Надо верить, князь»…
Это мне напоминает: лавировали корабли, да не вылавировали…
Дарский, например, скорее выговорит последнюю фразу, а не стихи цензора. Эту фразу прямо вон, пусть Федор, не слушая и не отвечая Ивану Петровичу, обратится к Ирине: «Царица, говори, что ж ты молчишь?» и т. д.
Реплика перед этим:
«И_в_а_н_ П_е_т_р_о_в_и_ч.
Зачем эти слова? Я бы их тоже вон. Таким образом, Борис кончает монолог: «Чем мог бы я один».
«Ф_е_д_о_р. Царица, говори, что ж ты молчишь?»
По крайней мере не будет портить стихов Толстого.
Далее Ирина продолжает так: «Дивлюся я, что князь Иван Петрович…» и т. д.
Ради того, чтобы заполнить строку, к словам «Дивлюся я» цензор вставляет ужасную гадость: «Да что мне говорить. Одно: дивлюся я…»
Это «одно» напоминает стихи в «Московском листке» 8. По-моему, лучше пусть испортится толстовский стих, чем он исправится цензором.
Клятва остается, и с поцелуями?… Это хорошо. Следующую вымарку я бы сделал так:
Этот стих — неверны ударения. Как-нибудь изменить, например:
Чтобы сохранить комизм (хотя бы и значительно более грубый) сцены с медведем и хоть немного заменить Варлаама и Дионисия, я бы поставил двух бояр (советники), каждому по 150 лет (вроде членов государственного совета). Их водят от старости за руки, они подслеповаты. Когда Федор, говоря о медведе, навалится на такую руину, может быть, что-нибудь и останется; если же всю эту сцену проделать с боярином-статистом, все пропадет 9.
Конец 3-й картины с выборными — не понял по Вашему письму и ничего не могу сказать теперь.
Вместо (увы!) вымаранных слов: «Даже в пот меня он бросил, посмотри, Арина», — ничего не остается, как сделать паузу, во время которой Федор утирался бы и отдувался (или Арина его утирала? можно?).
Согласен с Вами, что «Царь всея Руси, Федор Иоаннович, прости»… — можно сказать даже еще нецензурнее, чем у Толстого.
Остальные вычерки или непоправимы, или незначительны.
Я решительно отказываюсь понимать: кто вычеркивал пьесу — столько глупостей и неожиданностей 10.
Оркестр меня очень сильно волнует, и я радуюсь, что этот вопрос скоро разрешится. Боюсь, не опоздали ли мы с набором музыкантов. Пожалуй, никого и не найдешь. По этому поводу мне приходили две мысли. В случае если музыкантов нет, не брать ли наемных учеников Филармонии и, второе, нет ли у Литвинова в оркестре полулюбителей, полумузыкантов, свободных хотя бы с 4, 5 часов, как наши статисты? 84 рубля за партитуру — это недорого. Прикажите Лангеру переписать ноты из «Царя Федора» 11 (я их передал Вам) в двух экземплярах. Один — исполнителю, а другой — в архив. Кроме того, эти ноты надо переписать по голосам.
Что до меня, то я поздравляю Судьбинина с такой женой, а Вас — с ее приездом.
Не знаю и не слыхал ничего о Тарасове, но ужасно рад ему, потому что он высок и с басом. Со 150 рублей на 60 рублей — это похвально. Меня волнуют Щукин и Мошнин! 12 Есть ли надежда, что театр будет приличен? Меня волнует и занавес. Мне не придется им заняться, пожалуй, не успею. Кому поручить поискать в Москве эффектных и дешевых материй для этого занавеса? Я бы сделал занавес или сплошной из одной хорошей материи с каким-нибудь кантом понизу, или, если такой дешевой материи нет, то что-нибудь в этом роде, чтобы сократить количество дорогой материи:
Больше всего меня беспокоит портниха. Где ее добыть — честную и порядочную? Например: я привезу много начатых вышивок для «Федора» (жена не может сделать всего, поэтому она только начинает, для того чтобы дать образец и чтобы по этому начатому образцу кто-нибудь кончал). Вещей будет много. Кто заправит это дело?… Без портнихи трудно — кто присмотрит и сбережет костюмы от губительной руки костюмеров? Кто сохранит в целости музейные вещи и другие хорошие костюмы — Мария Петровна Григорьева? 13 Не поспеет, да и мало она опытна, хотя очень старательна.