| А Враг, верный Своим варварским методам, позволяет нам видеть недолгие страдания Своих избранных только для того, чтобы помучить нас, искусить и в конце концов выставить на посмешище, оставляя нам непрестанный голод, созданный Его охранительным заслоном. |
| Let us therefore think rather how to use, than how to enjoy, this European war. |
Подумаем, как воспользоваться европейской войной, а не как наслаждаться ею. |
| For it has certain tendencies inherent in it which are, in themselves, by no means in our favour. |
Кое в чем она сработает в нашу пользу. |
| We may hope for a good deal of cruelty and unchastity. |
Можно надеяться на изрядную меру жестокости и злобы. |
| But, if we are not careful, we shall see thousands turning in this tribulation to the Enemy, while tens of thousands who do not go so far as that will nevertheless have their attention diverted from themselves to values and causes which they believe to be higher than the self. |
Но, если мы будем бдительны, мы на этот раз увидим, как тысячи обратятся к Врагу, а десятки тысяч, так далеко не зашедших, станут заниматься не собой, а теми ценностями и делами, которые они сочтут выше своих собственных. |
| I know that the Enemy disapproves many of these causes. |
Я знаю, что Враг не одобрит многие из этих дел. |
| But that is where He is so unfair. |
Но именно здесь Он и не прав. |
| He often makes prizes of humans who have given their lives for causes He thinks bad on the monstrously sophistical ground that the humans thought them good and were following the best they knew. |
Ведь Сам Он в конце концов прославляет людей, отдавших жизни свои за дела, которые Он считает плохими, на том чудовищном, достойном софиста основании, что самим людям эти дела казались добрыми и достойными. |
| Consider too what undesirable deaths occur in wartime. |
Подумай также, сколь нежелательным образом люди умирают на войне. |
| Men are killed in places where they knew they might be killed and to which they go, if they are at all of the Enemy's party, prepared. |
Они знают, что их можно убить, и все же идут туда, особенно если они приверженцы Врага. |
| How much better for us if all humans died in costly nursing homes amid doctors who lie, nurses who lie, friends who lie, as we have trained them, promising life to the dying, encouraging the belief that sickness excuses every indulgence, and even, if our workers know their job, withholding all suggestion of a priest lest it should betray to the sick man his true condition! |
Для нас было бы гораздо лучше, если бы все они умирали в дорогих больницах, среди врачей, которые им лгут по нашим же внушениям, обещая умирающим жизнь и утверждая их в том, что болезнь извиняет каждый каприз, и (если наши сотрудники хорошо знают свое дело) не допуская мысли о священнике, дабы тот не сказал больному о его истинном положении. |
| And how disastrous for us is the continual remembrance of death which war enforces. |
А как губительна для нас постоянная память о смерти! |
| One of our best weapons, contented worldliness, is rendered useless. |
Наше патентованное оружие - довольство жизненными благами - оказывается бездейственным. |
| In wartime not even a human can believe that he is going to live forever. |
В военное время никто уже не верит, что будет жить вечно. |
| I know that Scabtree and others have seen in wars a great opportunity for attacks on faith, but I think that view was exaggerated. |
Мне известно, что Паршук и некоторые другие видели в войнах огромную возможность для атак на веру, но такой оптимизм мне кажется сильно преувеличенным. |
| The Enemy's human partisans have all been plainly told by Him that suffering is an essential part of what He calls Redemption; so that a faith which is destroyed by a war or a pestilence cannot really have been worth the trouble of destroying. |
Своим земным последователям Враг ясно показал, что страдание - неотъемлемая часть того, что Он называет Искуплением. |
| I am speaking now of diffused suffering over a long period such as the war will produce. |
Так что вера, разрушенная войной или эпидемией, даже не стоит наших усилий. |
| Of course, at the precise moment of terror, bereavement, or physical pain, you may catch your man when his reason is temporarily suspended. |
Конечно, именно в моменты ужаса, тяжелой утраты или физических страданий, когда разум человека временно парализован, ты можешь поймать его в ловушку. |
| But even then, if he applies to Enemy headquarters, I have found that the post is nearly always defended, |
Но даже тогда, если человек воззовет о помощи к Врагу, он почти всегда, как я обнаружил, оказывается под защитой. |
| Your affectionate uncle |
Твой любящий дядя Баламут. |
| SCREWTAPE VI |
ПИСЬМО ШЕСТОЕ |
| MY DEAR WORMWOOD, |
Мой дорогой Гнусик! |
| I am delighted to hear that your patient's age and profession make it possible, but by no means certain, that he will be called up for military service. |
Приятно узнать, что возраст и профессия твоего подшефного не мешают призвать его на военную службу. |
| We want him to be in the maximum uncertainty, so that his mind will be filled with contradictory pictures of the future, every one of which arouses hope or fear. |
Желательно, чтобы он находился в полнейшей неуверенности и воображение его кишело противоречивыми картинами будущего, рождающими то страх, то надежду.
|