| Never having been a human (Oh that abominable advantage of the Enemy's!) you don't realise how enslaved they are to the pressure of the ordinary. |
Ты никогда не был человеком (в этом -отвратительное преимущество нашего Врага) и потому не можешь представить себе, как они порабощены обыденным. |
| I once had a patient, a sound atheist, who used to read in the British Museum. |
У меня был подопечный, крепкий атеист, который занимался иногда в Британском музее. |
| One day, as he sat reading, I saw a train of thought in his mind beginning to go the wrong way. |
Однажды, когда он читал, я заметил, что его мысли развиваются в опасном направлении. |
| The Enemy, of course, was at his elbow in a moment. |
Враг наш, конечно, тут же оказался рядом. |
| Before I knew where I was I saw my twenty years' work beginning to totter. |
Не успел я оглянуться, как моя двадцатилетняя работа начала рушиться. |
| If I had lost my head and begun to attempt a defence by argument I should have been undone. |
Если бы я потерял голову и прибегнул к доводам, все пошло бы насмарку. |
| But I was not such a fool. |
Но я не настолько глуп. |
| I struck instantly at the part of the man which I had best under my control and suggested that it was just about time he had some lunch. |
Я тотчас сыграл на той струнке моего подопечного, которая больше всего была под моим контролем, и намекнул, что сейчас самое время пообедать. |
| The Enemy presumably made the counter-suggestion (you know how one can never quite overhear What He says to them?) that this was more important than lunch. |
Враг, по-видимому, сделал контрвыпад (никогда невозможно точно подслушать, что Он говорит), то есть дал понять, что эти размышления важнее обеда. |
| At least I think that must have been His line for when I said |
Наверное, так оно и было, потому что, когда я сказал: |
| "Quite. In fact much too important to tackle it the end of a morning", the patient brightened up considerably; and by the time I had added |
"Да, это слишком важно, чтобы заниматься этим на голодный желудок", подопечный заметно повеселел. А когда я добавил: |
| "Much better come back after lunch and go into it with a fresh mind", he was already half way to the door. |
"Лучше вернуться сюда после обеда и тогда подумать как следует", он уже был на полпути к двери. |
| Once he was in the street the battle was won. |
Когда он вышел на улицу, победа была за мной. |
| I showed him a newsboy shouting the midday paper, and a No .73 bus going past, and before he reached the bottom of the steps I had got into him an unalterable conviction that, whatever odd ideas might come into a man's head when he was shut up alone with his books, a healthy dose of "real life" (by which he meant the bus and the newsboy) was enough to show him that all "that sort of thing" just couldn't be true. |
Я показал ему разносчика газет, выкрикивающего дневные новости, и автобус No 73; и, прежде чем он коснулся подножки автобуса, он уже непоколебимо верил, что, какие бы странные вещи и мысли ни приходили в голову, когда уединишься с книгами, здоровая доза "настоящей жизни" (под которой я в нем подразумевал автобус и разносчика) сразу покажет, что таких вещей "просто нет". |
| He knew he'd had a narrow escape and in later years was fond of talking about "that inarticulate sense for actuality which is our ultimate safeguard against the aberrations of mere logic". |
Он знал, что избежал опасности, и позднее любил говорить о "том неизъяснимом чувстве реальности, которое надежно защитит от крайностей чистой логики". |
| He is now safe in Our Father's house. |
В настоящее время он благополучно пребывает в доме отца нашего. |
| You begin to see the point? |
Улавливаешь, в чем тут дело? |