18 августа государь император записал в своем дневнике: «Утром на улице появилась Рита Хитрово, приехавшая из Петрограда, и побывала у Настеньки Гендриковой. Этого было достаточно, чтобы вечером у нее (Гендриковой) произвели обыск». На другой день, 19 августа, он добавил: «Вследствие вчерашнего происшествия Настенька лишена права прогулки по улицам в течение нескольких дней, а бедная Рита должна была выехать обратно с вечерним пароходом».
В газетах вокруг этой поездки был поднят невероятный шум, долго не прекращавшийся, и революционной власти еще долго мерещился призрак монархического заговора, предпринятого с целью освобождения царской семьи.
Так закончилась неудачная попытка героической русской девушки соединить свою судьбу с мученической судьбой обожаемой царской семьи.
От великой княжны Татьяны Николаевны великой княгине Ксении Александровне[148]
(Надпись на конверте: «Заказное. Крым, Таврической губ. Ай-Тодор. Великой княгине Ксении Александровне». Этикетка заказного письма: 3. № 19. Тобольск. Почтовая печать: Тобольск, 20.9.17. Надпись от руки: «Просмотрено комиссаром Врем, правит. В. Панкратов». На обратной стороне почт, печать Тобольска на почт, марке в 3 коп.) Тобольск, 18 сентября 1917 г.
Дорогая моя милая Крестная!
Наконец собралась написать тебе и поблагодарить за открытку. Писала тебе последний раз с парохода на имя Соф. Дм. (Евреиновой). Получила ли ты ее? Мы телеграфировали Н.А. (Куликовскому) числа 15/VIII, где поздравляли их с рождением сына (Тихона) – не знаю, дошла ли телегр. Буду страшно рада, если ты мне напишешь, адресуй прямо мне или на имя комис. Панкратова[149], через которого проходит вся корреспонденция; как хочешь. Ну, вот. Погода здесь чудная все время, за исключением нескольких дождливых дней, и сегодня в тени около 18 градусов. Так хорошо, сидим много в садике или на дворе перед домом, где огорожен для нас кусочек улицы, за которой городской сад. Дороги все, т. е. улицы, деревянные, и во многих местах доски прогнили и большие дыры. К счастью, никто не падает. Но во время дождя очень скользко. Ужасно приятно, что у нас есть балкон, на котором солнце греет с утра и до вечера, весело там сидеть и смотреть на улицу, как все ездят и проходят. Единственное наше развлечение. У нас тут завелось целое хозяйство. Много кур, индюшек, уток и пять свиней, которые живут в бывшей губернаторской конюшне. Один у нас случайно выскочил и убежал на улицу. Его долго искали, но не могли найти, а потом вечером он к нам сам вернулся.
Алексей каждый день кормит всех животных. Папа и он выкопали маленький пруд для уток, где они с наслаждением купаются.
Из наших окон очень красивый вид на горы и на верхний город, где большой собор.
(…) устроил [место для игры] в городки перед домом, а мы играем вроде тенниса, но, конечно, без сетки, а просто ради практики. Потом ходим взад и вперед, чтобы не забыть как ходить. В длину 120 шагов, короче гораздо, чем наша палуба[150]. По воскресеньям бывает обедница в зале, были два раза в церкви. Ты можешь себе представить, какая это была для нас радость после 6 месяцев, т. к. ты помнишь, какая неуютная наша походная церковь в Царском Селе. Здесь церковь хорошая. Одна большая летняя в середине, где и служат для прихода, и две зимние по бокам. В правом приделе служили для нас одних. Она здесь недалеко, надо пройти городской сад и прямо напротив через улицу. Маму мы везли в кресле, а то ей все-таки трудно столько идти. Грустно, что у нее все время сильные боли в лице, кажется, от зубов и потом от сырости. А так все остальные здоровы. Надеюсь, что и вы все тоже. Как маленький Тихон, его родители? Получила ли т(етя) Ольга мое письмо от 6/IX. Что твоя внучка (княжна И.Ф. Юсупова) и все дети? А ты сама как себя чувствуешь? Что делаете целый день – как проводите время? Поправилась ли бабушка (императрица Мария Феодоровна)? Татищев (Илья Леонидович) был очень тронут, что его вспомнили.
149
В сентябре 1917 года в Тобольск прибыл комиссар Временного правительства В.С. Панкратов, назначенный на эту должность Керенским. Полковник Кобылинский, прибывший с царской семьей и до этого времени никому в Тобольске не подчинявшийся, поступил в его полное подчинение. В прошлом Панкратов имел солидный революционный стаж: за убийство жандарма он пробыл 15 лет в одиночном заключении в Шлиссельбургской крепости и 27 лет в ссылке. С прибытием Панкратова условия заключения царственных узников стали более тяжелыми, но сам он не участвовал в притеснениях. По его ходатайству и по его рекомендации ему был назначен помощником бывший политический ссыльный А.В. Никольский, человек жестокий и грубый, причинивший много зла царственным узникам. Оба они пережили власть Временного правительства и оставались на своих должностях до 26 января/8 февраля, когда их выгнали сами солдаты.