Но, докторъ, я сильно боюсь, что и эти радости влили капельки яда въ мой разстроенный мозгъ.
Взвѣсьте все сказанное мною, призадумайтесь надъ жизнью бѣдной городской молодежи, чтобы дополнить недосказанное мною, и найдите лѣкарство, которое могло бы смыть въ моемъ организмѣ слѣды всего этого прошлаго, — и я буду здоровъ…
Примите увѣреніе въ моемъ уваженіи къ вамъ.
IV
Письмо безъ заголовка
… За мной слѣдятъ, меня развлекаютъ, меня уговариваютъ, и все это дѣлается ради того, чтобы я не прикончилъ съ собою. Они воображаютъ, что они этимъ выказываютъ свою любовь ко мнѣ. Но если бы они знали, какую пытку я выдерживаю въ каждый лишній день жизни, — они сами дали бы мнѣ бритву, револьверъ или веревку и сказали бы:, «успокойся!» Я долженъ, наконецъ, откровенно сознаться, что меня сводитъ съ ума.
Наше время — время погони за наживой, мошенническихъ поставокъ, злостныхъ банкротствъ, громадныхъ кражъ, безумныхъ аферъ, биржевой игры, Варшавскихъ, Гулакъ-Артемовскихъ, Овсянниковыхъ, Юханцевыхъ. Нужно быть крайне осторожнымъ, крайне недовѣрчивымъ, крайне осмотрительнымъ человѣкомъ, чтобы не попасть какъ-нибудь случайно въ кашу, завариваемую разными червонными валетами, дамами и тузами, и не разыграть крайне непривлекательную роль дурачка или негодяя на судѣ, въ качествѣ свидѣтеля или подсудимаго по дѣламъ этихъ господъ. Человѣку честному и самолюбивому, случайно запутанному въ подобное дѣла, остается нерѣдко одинъ исходъ — смерть, и, я думаю, не одно самоубійство совершилось именно потому, что подобные люди нерѣдко попадали въ эту грязь, завязали въ ней по уши и, боясь позора, спѣшили сойти со сцены жизни. Я, по крайней мѣрѣ, именно потому не могу долѣе жить. Я разскажу теперь подробно, свою поучительную исторію.
Лѣтъ шесть тому назадъ, я встрѣтился съ человѣкомъ, про котораго ходили слухи, что это честный человѣкъ, что это человѣкъ съ широкими планами, что это чуть не будущій спаситель отечества. Въ первое же время знакомства съ нимъ я узналъ, что онъ устраиваетъ какія-то артели, что онъ хочетъ удешевить народныя книги, что онъ хочетъ устранить издательскую эксплоатацію, что онъ хочетъ поставить на новыя начала наше банковое дѣло. Когда онъ говорилъ — голова кружилась отъ его замысловъ. Ворочая большими дѣлами, онъ самъ жилъ до послѣдней степени просто, онъ помогалъ, кому могъ, онъ выглядѣлъ какимъ-то безсребренникомъ. Со мной онъ сошелся сразу, откровенно, дружески, какъ онъ сходился со всѣми въ качествѣ простой широкой русской натуры. Я сталъ ему помогать въ его предпріятіяхъ, видя ихъ полезную сторону.
— Эхъ, голубчикъ, все это идетъ отлично и все это должно рухнуть завтра изъ-за какихъ-нибудь пустяковъ, — сказалъ онъ мнѣ однажды.
Онъ былъ взволнованъ и блѣденъ.
— Что случилось? — спросилъ я.
— Да то, что нужны деньги, а денегъ нѣтъ, — сказалъ онъ. — Впрочемъ, это участь всѣхъ великихъ предпріятій, когда думаешь не о наживѣ, а объ общественной пользѣ. Будь-ка деньги у Песталоцци, у Ланкастера, у Оуэна, у Фурье, развѣ то бы осталось отъ нихъ, что мы видимъ теперь.
Онъ тревожно ходилъ по комнатѣ, и потиралъ себѣ лобъ.
— Да неужели же нельзя нигдѣ достать денегъ? — спросилъ я.
— Я и то придумываю, какъ бы извернуться на время, — сказалъ онъ. — Видите ли что: можно застраховать чью-нибудь жизнь и потомъ подъ эту страховку занять деньги въ одномъ изъ банковъ…
— Но кто же дастъ деньги подъ такую страховку? — замѣтилъ я.
— Дадутъ!
Онъ назвалъ мнѣ банкъ, гдѣ у него были знакомые директора и гдѣ охотно дали бы деньги подъ такое обезпеченіе. Кромѣ того, онъ сказалъ мнѣ, что если бы нѣсколько человѣкъ изъ нашего кружка сдѣлались членами этого банка, то намъ открылся бы въ банкѣ кредитъ въ десять разъ болѣе внесенной нами суммы. При этомъ у насъ въ рукахъ очутились бы большія суммы и мы могли бы начать свои предпріятія въ громадныхъ размѣрахъ. Широкіе планы развернулись передо мною во всей своей привлекательности, и прожектеръ доказалъ мнѣ, какъ дважды два четыре, что я могу принести неисчерпаемую пользу обществу.
— У насъ только смѣлости, предпріимчивости нѣтъ. Мы сидимъ, сложа руки, и высиживаемъ скуку, когда нужно работать и дѣйствовать, — говорятъ онъ съ жаромъ. — Вотъ почему мошенники и люди наживы и захватываютъ дѣло въ свои руки. Право, иногда, смотря на апатію и на трусость окружающихъ, бросилъ бы все и уѣхалъ бы въ Америку… Вѣдь вы подумайте, сколько пользы мы могли бы принести, если бы у насъ было побольше энергіи…