Я встал со стула и отошел на три шага от стола, когда она снова остановила меня.
— Финн, я сказала Молли, но и тебе говорю то же самое. Вам обоим нужно внимательно следить за Кали.
Волосы у меня на затылке встали дыбом, когда я обернулся.
— Что?
— Я беспокоюсь о Кали. Последние три раза, когда я ее видела, она была тихой и замкнутой. Я думаю, вам с Молли нужно подумать о том, чтобы отправить ее к психологу. Я беспокоюсь, что такое поведение — признак того, что у нее может быть депрессия. Последнее, чего мы хотим, — это чтобы она разыгралась и сделала что-то радикальное в качестве призыва о помощи.
Мои руки сжались в кулаки.
— Кали счастлива и здорова. С ней все в порядке.
— У нее проблемы.
— У нее нет проблем. Она десятилетняя девочка. Ее настроение постоянно меняется в зависимости от того, что происходит с ее друзьями, учителями или братом. Но она счастливый и здоровый ребенок. И я говорю тебе это прямо сейчас, Деб. Если ты скажешь ей что-нибудь другое, если ты вобьешь ей в голову мысли о том, что она нездорова, ты никогда больше не увидишь мою дочь. Нам все ясно?
Моя грудь вздымалась, когда у Деб отвисла челюсть. Доктор Дебора могла ставить диагноз своей дочери сколько угодно, но мой ребенок был под запретом. Я не хотел, чтобы она издевалась над Кали, так, как делала это с Молли.
— Я просто присматриваю за Кали, — фыркнула она.
— Нет, ты несешь свою психическую чушь. Это должно прекратиться. Сейчас.
Глаза Деб расширились, когда она встала.
— Я не позволю, чтобы мне угрожали.
— Это не угроза. — Я подошел ближе, затем заговорил громко и отчетливо, чтобы никто не мог ошибиться в моей позиции. — Ты не будешь говорить с Кали о консультации. Ты не будешь говорить с Кали о ее настроении. Ты не будешь говорить с Кали ни о чем, кроме того, о чем Кали хочет поговорить. Если я узнаю обратное, ты больше ее не увидишь.
— Эй, — прошипела Молли, подбегая ко мне. — Что происходит? Вы двое устраиваете сцену.
— Финн…
— Ничего, — рявкнул я. — Мы с твоей мамой только что пришли к взаимопониманию.
Молли переводила взгляд с меня на нее и обратно.
— Мам, это из-за Кали? Ты сказала Финну? Я говорила тебе. С. Ней. Все. Хорошо.
— Я не согласна.
— Она… — Молли сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Знаешь что? Я ценю твою заботу и буду держать ухо востро. Мы оба это сделаем. Тогда мы решим, что лучше для нашей дочери.
Я открыл рот, чтобы возразить им обеим, но остановился, когда до меня дошли слова Молли. Неужели она действительно только что приняла мою сторону? Она пошла против своей мамы? Я изо всех сил старался сохранить нейтральное выражение лица, но это была настоящая битва. Я не мог припомнить времени, когда Молли принимала мою сторону в битве Финн против Деб.
— По моему профессиональному мнению, вы совершаете ошибку, — сказала она.
Молли кивнула.
— Принято к сведению.
Деб хмуро посмотрела на Молли, ожидая другого ответа. Не получив его, она развернулась и взяла со стола свою сумочку.
— Мне нужно идти. Мы обсудим это позже, Молли.
Я усмехнулся.
— Только при условии, что ты не будешь обсуждать это с Кали.
Молли бросила на меня взгляд, который говорил «заткнись», затем проводила Деб до двери. Когда ее мама вышла на улицу вдоль витрин, Молли сердито посмотрела на меня.
— Что? — Я поднял руки.
— Тебе всегда нужно спорить с моей матерью?
— Эй, не я это начал.
Она покачала головой.
— Ты никогда не начинаешь. Мама всегда выступает в роли антагониста, не так ли?
— Это не… Знаешь что? Я больше не собираюсь затевать эту ссору. Я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой.
— О чем?
— О письме.
Она покачала головой, отходя от двери и направляясь через ресторан к стойке. Я последовал за ней, ничего не сказав, когда она повела меня на кухню.
— Привет. — Поппи улыбнулась со своей стороны стола, смешивая что-то в большой серебряной миске. — Хочешь перекусить?
— Привет. Я, э-э… может быть, через минуту. — Молли направлялась в офис, поэтому я показал на нее Поппи пальцем и поспешил догнать ее.
Молли ждала в центре комнаты, когда я вошел туда. Она молчала, пока я не закрыл дверь.
— Я сожалею о письме.
— Все в порядке. — Она пожала плечами. — Это застало меня врасплох. Но все в порядке.
— Ты не в порядке. Ты злишься на меня.
— Потому что ты пришел на мое рабочее место и затеял ссору с моей матерью. Ты не можешь просто избегать ее?
Я стиснул зубы.
— Я не затевал ссору с твоей матерью. Я пытался быть вежливым, но она перешла черту. Если ты хочешь глотать те дерьмовые советы, которыми она тебя пичкает, это твой выбор. Но когда дело доходит до Кали и Макса, я этого не потерплю.
— Ей платят кучу денег за то, что она дает эти «дерьмовые советы».
Мое кровяное давление подскочило. Я чертовски ненавидел воздушные кавычки. И этот бой. У нас это было так много раз, но мы никогда не оказывались на одной стороне. Молли всегда стояла на стороне своей матери, что оставляло меня в одиночестве, удивляясь, как женщина с такой уверенностью и умом могла позволить кому-то манипулировать собой.
— Скажи мне честно. Ты думаешь, у Кали депрессия?
— Нет. Конечно, нет.
— Ну, твоя мама говорит, что Кали была тихой и замкнутой. По ее словам, все признаки указывают на то, что ребенок в депрессии на грани того, чтобы начать действовать и резко звать на помощь.
Молли глубоко вздохнула.
— Мама слишком остро реагирует. Последние несколько раз, когда мы навещали маму, это было в ее офисе. Кали там становится скучно, поэтому она играет в игру на моем телефоне. Она втянулась в это и отгородилась от остального мира.
— Да, потому что она обычный ребенок с экраном перед лицом. Но последнее, чего я хочу, — это чтобы твоя мать убедила ее, что с ней что-то не так.
— Мама никогда бы так не поступила, Финн.
— Серьезно? — Я уставился на нее, разинув рот. — Конечно, она бы так и сделала. У женщины нет границ. Она пыталась помешать нашей свадьбе.
— Ну и кто теперь слишком остро реагирует?
Я скрестил руки на груди.
— Послушай, это было очень давно. Но я помню, Молли. Ты хотела отменить свадьбу.
— Нет, отложить.
— А это имеет значение? — выстрелил в ответ я. — Отменить. Отложить. До свадьбы оставалась неделя, и ты хотела отменить ее, потому что твоя мама убедила тебя, что мы торопимся. Двух месяцев было недостаточно для помолвки, и мы нарушили одно из ее правил.
— Она просто волновалась. Мы оба были так молоды, и планирование свадьбы было напряженным занятием.
— Видишь? Ты всегда защищаешь ее.
— Что плохого в том, что я защищаю ее? — спросила она. — Она моя мама.