Те похороны были одним из самых тяжелых дней в моей жизни. Но я справился с этим. Я стоял на подиуме в церкви, настолько переполненной людьми, что в проходах едва хватало места, и говорил о Джейми. Я рассказал комнате, битком набитой его друзьями и семьей, как мы сблизились из-за нашей общей любви к холодному пиву и жирным чизбургерам. Я рассказал о том времени, когда мы вместе катались на лыжах и нас спас лыжный патруль, потому что мы убедили друг друга, что знаки, запрещающие въезд, были установлены неправильно.
Я рассказал о том, что снаружи он был тупицей, что его способность осветлять комнату не имела себе равных, и что внутри у него было золотое сердце. Что он ничего так не любил, как заставлять женщин в своей жизни улыбаться. Его мать. И его жену.
Я стоял перед сотнями людей, но разговаривал только с одним.
С Молли.
Потому что, как я понял из того письма, единственный способ пережить этот день — не спускать с нее глаз.
Смерть Джейми не была тем, что положило начало нашей нисходящей спирали. Я отказывался в это верить.
— Я не виню Джейми в распаде нашего брака.
— Финн, — мягко сказала Молли. — Это не то, что я сказала. Мы расстались. Все стало сложнее, и мы не держались вместе. И я знаю, это кажется странным, но мне было нужно это письмо. Мне нужна была причина.
Причина, по которой мы расстались.
— Он не был причиной, — твердо сказал я.
Она закрыла глаза.
— Это не то, о чем я говорю. Я любила Джейми. Я скучаю по Джейми. Но ты не можешь сказать мне, что ничего не изменилось.
Нет, я не могу.
— Нам нужно выяснить, кто отправляет эти письма. — Я встал со стула и принялся расхаживать вдоль стола, меняя тему разговора.
— Ты поговорил со своей мамой?
Я кивнул.
— Это не она и не папа.
Я заходил к ним на прошлой неделе и беседовал с ними обоими. Тогда я умолял их рассказать правду. Мои родители не лгали мне, поэтому, когда они сказали, что это были не они, я им поверил.
Было нелегко рассказать им о письмах. Или Поппи, если уж на то пошло. Я не хотел объяснять, почему я их написал, не говоря уже о том, почему сохранил. Но мое желание помешать письмам приходить в почтовый ящик Молли было чем-то большим, чем желание скрыть свою уязвимость в том, что касалось ее.
К счастью, моя семья не настаивала. Они позволили мне отделаться расплывчатым объяснением, а потом поклялись, что они ни в чем не замешаны.
— Это не Поппи. Это не твои родители. Это не могут быть дети. — Молли вздохнула. — Итак, мы вернулись к исходной точке.
Я кивнул.
— Кто еще это мог быть? Кто еще мог найти их в моем шкафу?
— Коул?
— Я не думаю, что он когда-либо был в моей спальне. — Я провел рукой по лицу. — У меня закончились догадки.
— Возможно, мне придется начать следить за своим почтовым ящиком.
Я перестал расхаживать взад-вперед.
— Это неплохая идея.
— Я пошутила.
— А почему нет? — Я вернулся к столу и сел рядом с ней. — На следующей неделе дети едут на Аляску с моими родителями. Их не будет две недели, так что мне не нужно прятаться. Давайте проследим за почтовым ящиком.
Мое отчаяние было очевидным, но мне было все равно. Я знал, что за этим последует. Если бы Молли тоже знала, она бы так же, как и я, стремилась остановить это.
— Давай начнем с Коула, — сказала она. — А потом уже перейдем к очкам ночного видения и дежурствам посменно.
— Договорились.
Молли встала и пошла на кухню за стаканом воды.
— Извини, что отрываю тебя от работы.
— Это не проблема.
Она бросила на меня скептический взгляд.
— Финн. Сейчас лето. Я знаю, как ты занят. Я в порядке. Я ценю, что ты пришел, чтобы мы могли поговорить. Но тебе не обязательно оставаться. И пока детей нет, ты можешь забыть о моем дворе.
Она что, выгоняла меня?
— Ты не хочешь, чтобы я был здесь?
— Нет, дело не в этом. Но ты часто бываешь здесь. Я уверена, что ты завален делами.
— Да.
— Тогда не торопись. Наслаждайся тем, что тебе не нужно дополнительно стирать, готовить или возиться с детьми.
— Я не знаю, как ты все это делаешь, — признался я. — Как ты работаешь в ресторане и умудряешься содержать все в такой чистоте. — Я встал и прислонился к стойке. — Большую часть времени у меня дома полный разгром, и я чувствую себя так, словно, пока я сплю, накапливается белье.
Она хихикнула.
— Добро пожаловать в жизнь мамы.
— Я недостаточно часто это говорю. Спасибо за все, что ты делаешь. Я знаю, что ты стираешь большую часть белья для детей, так что мне не нужно этого делать. Я знаю, ты следишь за тем, чтобы у них были вещи для школы. Я ценю это.
— Спасибо. — Ее щеки вспыхнули, прежде чем она стряхнула это с себя. — Они мои дети.
Это было нечто большее. Даже после развода, когда я вел себя с ней как придурок, она всегда делала все, что в ее силах, чтобы я не мучился ночами, когда дети были со мной. Мне потребовалось много лет, чтобы разработать более совершенный распорядок дня. Чтобы выяснить, как провести время ужина, принятия ванны и отхода ко сну без того, чтобы один или оба ребенка не сорвались. Или без желания рвать на себе волосы.
Какое-то время страдало все, в основном мой бизнес и здравомыслие. В течение многих лет это было дерьмовое шоу. Но я проникся уважением к Молли. Я всегда думал, что ей было легче, потому что она оставалась дома, пока я работал. Она никогда не жаловалась.
Я понятия не имел, насколько это было тяжело.
— Я принимал тебя как должное.
Она моргнула, глядя на меня снизу вверх.
— Что?
— Тебя. Я принимал тебя как должное. Я сожалею об этом.
— О, эм… спасибо.
— Мне следовало сказать это раньше.
Она опустила взгляд на свой стакан с водой, быстро моргая.
В моем кармане зазвонил телефон, нарушив этот момент. Нам с Молли было о чем еще поговорить. Мне все еще нужно было докопаться до сути, почему она не приезжала в «Олкотт» и ко мне домой. Если она обижалась на меня, мне нужно было с этим что-то сделать.
Но она была права. Я был чертовски занят, и мне нужно было вернуться к работе.
— Я планирую прийти сегодня вечером, чтобы поработать во дворе.
— Ты не обязан.
— Я хочу, — сказал я. — Я хочу провести время с детьми, прежде чем они уедут. И с тобой.
Она кивнула, следуя за мной к двери. Я помахал ей, открывая ее, но она остановила меня.
— Финн?
— Да? — Я обернулся через плечо.
— Как ты думаешь, мы бы справились, если бы Джейми не был убит?
Мои плечи опустились.
— Я не знаю. Я правда не знаю. А ты?
— Да. — Она не колебалась. — Но сейчас это не имеет значения.
— Нет, я думаю, что не имеет.
Мы были сломлены.
Поэтому то все и изменилось.
Глава 9
Молли
— Итак, ты все еще… — брови Рэндалла взлетели вверх, когда он замолчал.
— Веду себя глупо? — спросила я, и он кивнул. Дети были на Аляске, и Финн за всю неделю не провел ни одной ночи в своей постели. — Да.