Ее руки потянулись к моей ширинке, расстегивая пуговицу на джинсах, чтобы нырнуть внутрь. Ощущение ее хватки, этих длинных пальцев, обхвативших мой член, было настолько невероятным, что я чуть не потерял сознание.
Как мы могли так ошибиться? Нам было хорошо вместе. Так… блять. Хорошо.
— Финн, — простонала она мне в рот, ее язык скользнул по изгибу моей нижней губы. Ее кулак крепче обхватил мой член, поглаживая бархатистую плоть под моими джинсами. — Еще.
Я притянул ее ближе, мои руки были повсюду. Под ее рубашкой. В ее волосах. Поглаживали ее попку. Я не мог найти нужное место. Правильный захват, чтобы не потерять ее.
— Я не могу… Мне нужно… — Она отпустила мой член, и ее пальцы нащупали молнию. Она расстегнула ее, а затем дернула за подол моей рубашки. — Ближе. Подойди ближе.
Я завел руку за голову и стянул с себя рубашку. Прежде чем моя кожа успела ощутить прохладу воздуха, ее руки оказались на мне, оставляя горячий след, когда они путешествовали вверх и вниз по моей груди и животу.
Затем ее рубашка хлопковым шуршанием полетела на деревянный пол. Только тогда я подошел ближе. Я обвил руками ее тело, позволяя своим рукам нырнуть под ее трусики.
Молли зашипела, когда грубые кончики моих пальцев впились в ее мягкие изгибы. Но она отдавалась так же хорошо, как и получала, ее ногти царапали мой позвоночник, пока я вел нас назад к кровати.
Джинсы были потеряны по пути, руки разрывали контакт лишь на долю секунды, чтобы сорвать их и обнажиться.
Когда мои колени уперлись в кровать, я усадил нас обоих на матрас, сам придвигаясь к изголовью.
Молли последовала за мной на коленях, ее груди отяжелели, соски заострились и напряглись. Затем она одарила меня озорной ухмылкой, которая пробрала меня прямо до самых яиц.
— Я хочу прокатиться на тебе.
— Забирайся, милая.
Милая. Я сказал это случайно, но она, казалось, ничего не заметила. Обхватив коленями мои бедра, она снова сжала мой член в кулаке, приближая его к своей щели.
— Черт, ты такая мокрая.
— Мхм. — Ее голова убаюкивающе склонилась набок, когда она взяла мой кончик и провела им по своему клитору. Дрожь, пробежавшая по ее телу, сотрясла кровать. Она сделала это снова, используя мой член, чтобы возбудить себя.
Как бы сильно мне ни хотелось понаблюдать, как она заводится на мне, я терял контроль. Ее запах окружал меня. В воздухе витал пьянящий запах секса, и я нуждался в ее киске. Я сел прямо, обхватив ее бедра. Ее глаза распахнулись, в них потемнело и закружилась голова. Пьяняще.
Одним движением бедер я наполнил ее.
— О, черт. — Я упал навзничь, позволяя ее крепкому теплу сжать меня, когда она выкрикнула мое имя.
Я удерживал ее на месте, все ее тело напряглось, пока она ждала, чтобы приспособиться к моему размеру. Когда она была готова, то открыла глаза.
— Хорошо?
Ее глаза блеснули.
— Потрясающе.
Мой низкий смешок наполнил комнату, затем она опустила руки мне на плечи и отодвинулась.
Я слегка придерживал ее за бедра, готовый помочь, если она устанет, но она держала себя в руках. Она задавала темп. И она скакала на мне до тех пор, пока мы оба не заблестели от пота и не затаили дыхание.
Каждый мускул в моем теле был напряжен — мои яйца были напряжены, готовые извергнуться в сочное тело Молли. Но когда она закрыла глаза, между ее бровями залегла морщинка, я понял, что в ее голове что-то происходит. Что-то удерживало ее от того, чтобы отпустить.
Одной рукой я ухватился за сосок. Другой рукой я поглаживал ее клитор подушечкой большого пальца.
Ее глаза резко распахнулись. Они сосредоточились на моих.
— Финн, — захныкала она.
— Давай. Давай со мной.
Это было все, что требовалось. Резкий приказ, и она взорвалась, ее голова откинулась назад, великолепные волосы выбились из-под свободно завязанной резинки. Они каскадом стекали по ее спине и касались моих бедер.
И когда она сжалась вокруг меня, пульс за пульсом, я перестал бороться со своим собственным освобождением. Я излился в нее, стреляя долго и сильно, пока не обессилел и не обмяк.
Молли упала на меня сверху, и ее волосы окутали нас, как одеяло. Мои руки сплелись с ними, каждый палец требовал несколько собственных прядей для закручивания.
Где мы ошиблись?
Этот вопрос ворвался в мой разум, отвлекая внимание от всего остального. Где мы ошиблись? Нам было так хорошо, как мы могли потерять все это? Как мы могли это выбросить?
Ссоры. Пропущенные ужины. По ночам мы ложились спать, повернувшись друг к другу спиной.
Другой мужчина.
Одна только мысль о том, что она была с другим мужчиной, вызывала у меня тошноту. Я перекатил ее на бок, соскользнул, чтобы сесть и свесить ноги с кровати.
— Все в порядке?
Я оглянулся через плечо: раскрасневшееся лицо Молли и взъерошенные волосы — зрелище, которое я когда-то считал своим, и только своим. Она поделилась им еще с одним мужчиной. Были ли еще? Мой желудок снова скрутило.
— Финн?
Я моргнул, выходя из оцепенения.
— Я принесу полотенце. Лежи смирно.
Она упала на подушки, а я встал и на трясущихся ногах направился в ванную.
Я годами не позволял себе думать о другом мужчине. Каждый раз, когда я это делал, меня тошнило. В ту ночь, когда она рассказала мне об этом, меня тошнило целый час, после того, как она ушла. Но это было много лет назад. Это не должно было до сих пор так сильно шокировать меня. Это не должно было по-прежнему причинять боль.
Я плеснул немного холодной воды на лицо в ванной и подождал несколько минут, пока боль в груди не прошла. Я посмотрел на свое лицо в зеркале и вспомнил, из-за чего все это было.
Из-за секса.
Я занимался сексом с Молли. Нам не нужно было выкапывать все из прошлого. Мне не нужно было думать о прошлом.
Когда все это было заблокировано, спрятано в темном уголке моего сознания, который я отказывался посещать, я намочил полотенце теплой водой для Молли. Затем я вернулся в спальню и передал его своей жене.
Бывшей жене.
— Нет.
Меня разбудил вздох Молли.
— Мама?
Голос Кали заставил меня выпрыгнуть из кровати.
— Фу.
Стон Макса отправил меня обратно в постель, когда я вспомнил, что был совершенно голым.
Блять. Восход солнца отбрасывал слабый отблеск на оконные шторы, и я взглянул на часы. Пять утра. Во время летних каникул дети не должны просыпаиться так рано. Еще пятнадцать минут, и зазвенит мой будильник. Я бы уже оделся и был на полпути к двери.
— Что вы, ребята, делаете наверху? — спросила Молли, придерживая простыни, чтобы прикрыться. Ее волосы были повсюду, щеки пунцово-красные.