— С Финном случился несчастный случай.
— Есть какие-нибудь новости? — спросила Бриджит, возвращаясь в приемную с чашкой кофе.
Я покачала головой, мои глаза расфокусированно смотрели на стену напротив меня. Макс сидел в кресле справа от меня. Кали слева от меня. Мы пробыли в больнице шесть часов, ожидая новостей о Финне.
Первый час пролетел в мгновение ока. Мы с Поппи вышли из ресторана в ошеломленной панике. Как можно вежливее мы попросили клиентов убираться ко всем чертям, приклеили табличку к входной двери, заперли все и разбежались в разные стороны.
Поппи сразу же приехала в больницу, куда они привезли Финна.
Я поехала в «Олкотт» за своими детьми.
На этой неделе у Макса и Кали не было летнего лагеря. Это была одна из немногих недель летних каникул, когда у них ничего не было запланировано, поэтому они тусовались с нами на работе. Они предпочитали ходить в «Олкотт», потому что лофт над офисом Финна был, по сути, игровым центром.
Там был большой телевизор и широкий выбор фильмов, которые нравились детям. Там же был и Xbox. Когда они ходили со мной в ресторан, им становилось скучно. Я давала им легкие задания, чтобы они помогали, и им действительно нравилось есть у нас больше, чем у Финна, но я не могла конкурировать с видеоиграми. Даже когда им приходилось вставать очень рано, чтобы пойти с Финном, им было все равно. Они засыпали на его диване, а потом просыпались, чтобы поиграть.
Итак, мы договорились, что они проведут эту неделю в «Олкотт».
Они были там во время несчастного случая. Я ненавидела это.
Один из постоянных членов бригады заболел, поэтому Финн попросил их остаться наверху, пока он выйдет во двор, чтобы помочь загрузить материалы для стройплощадки.
Макс и Кали были в офисе, пока Финн загружал полное ведро больших камней для ландшафтного дизайна в автомобиль с бортовым поворотом. Они услышали крики, когда один из камней вывалился из поднятого ковша и приземлился на машину. Они услышали крики, когда погрузчик ударился о камень, накренился вперед и бросил Финна на землю, когда защелка ремня безопасности вышла из строя.
Несмотря на то, что все поспешили освободить Финна от снаряжения, его тело было раздавлено передними колесами автомобиля. Макс и Кали смотрели, как машина скорой помощи, в которую погрузили их отца умчалась прочь.
Когда я приехала, в «Олкотт» царил хаос. Все члены экипажа были во дворе. У пятерых мужчин брюки были испачканы кровью.
Я бросила на них один взгляд, и меня чуть не стошнило, но я отбросила все в сторону, чтобы сосредоточиться на поисках своих детей.
Большинство людей суетились вокруг, убирая вещи, но несколько человек собрались вместе с шокированными и ошеломляющими выражениями на лицах.
Бриджит была там, разговаривая с двумя полицейскими. Джерри, любимый бригадир Финна, который работал в «Олкотт» с самого начала, разговаривал по телефону, расхаживая рядом с погрузчиком, который все еще стоял во дворе.
Я не удостоила ни одного из них больше чем взглядом. Я припарковалась, выпрыгнула из джипа и побежала.
Макс и Кали стояли снаружи, держась друг за друга. Только один мужчина потрудился помочь с детьми. Я его не знала, но он стоял рядом с Максом и Кали, присматривая за ними, пока я не появилась.
Как только они увидели меня, Кали и Макс бросились в мою сторону, слезы текли по их драгоценным лицам.
Крепко обнявшись, я погрузила их в машину и помчалась через весь город в больницу, чтобы присоединиться к родителям Финна, Поппи и Коулу. Он отвел Кали и Макса в кафетерий, пока врач Финна объяснял серьезность несчастного случая.
Потом мы все сидели в комнате ожидания и… ждали.
Состояние Финна стабилизировалось, и его немедленно отвезли на операцию, чтобы устранить повреждения, нанесенные его внутренним органам. Они занимались этим уже больше пяти часов.
У него были травмы, по всей правой стороне тела. Сломанная рука. Сломанные ребра. Перелом таза. Сломанная нога. Исходя из первоначальной оценки состояния пациента, врачи заподозрили, что у него было пробито одно, если не оба легких, и разорвана печень. Половина его тела была сломана. Если бы его отбросило в другую сторону, полоз проломил бы ему череп, и он умер бы мгновенно.
Шансы, что он все равно не выживет после этого нестачтного случая, были большими.
После первого часа в зале ожидания время замедлилось почти до полной остановки. Каждая секунда была пыткой, пока мы сидели в переполненной комнате, полной незнакомых мне людей. Полной людей, которых я не хотела видеть.
Мои волосы отяжелели на шее и плечах, поэтому я высвободила руки из рук детей и сорвала с запястья резинку для волос. Она была черной. Я собрала волосы на макушке, готовясь закрутить их, но когда я широко растянула резинку для волос, она порвалась.
Я чуть не свалился со стула. Нет, нет, этого не происходило на самом деле. Сегодня нам пришлось хуже всего. Разве не так? Хуже быть не могло. Мы не могли потерять Финна.
Я сделала глубокий вдох, затем еще один. Я отбросила рваную резинку и распустила волосы. Я бы не стала искушать судьбу, пытаясь снова собрать волосы. Затем я отвлеклась от своих мыслей о худшем, изучая людей в комнате.
Джерри и все остальные бригадиры из «Олкотт» приехали в больницу, за ними последовало множество членов бригады. Бриджит тоже была здесь, сидела напротив меня и детей, пила свой кофе и морщилась после каждого глотка.
— Тебе не обязательно оставаться. — Это был самый приятный способ, который я придумала за последние пять часов, чтобы сказать ей, чтобы она ушла.
Она встретила мой пристальный взгляд, ее собственные глаза сузились.
— Да, я знаю.
— Тогда почему ты здесь?
Она не была членом семьи. Она не была подругой. Она была сотрудницей Финна, и я ненавидела ее. Я ненавидела ее светлую стрижку «пикси». Я ненавидела то, что она носила майки, которые идеально облегали ее подтянутое тело. Мне не нравилось, что она придала мужским рабочим брюкам симпатичный вид. Я была адекватной женщиной и была готова признать, что в какой-то момент там была ревность. Она была крошечным комочком мускулов с милым личиком и яркой улыбкой, и она была рядом с Финном каждый божий день.
Но я ненавидела ее не за это. Я ненавидела ее за то, что она считала своим долгом судить меня. Бриджит думала, что она выше меня, лучше. Что, несмотря на то, что она была в стороне, она знала о моем браке больше, чем я сама. Я ненавидела то, что Финн рассказал ей о моем романе на одну ночь. Я ненавидела то, что он доверил ей эту информацию, а она использовала ее против меня.
В последний раз, когда я была в «Олкотт», прямо перед разводом, она назвала меня шлюхой прямо в лицо.