Поппи на мгновение задумалась.
— Знаешь, чего я никогда не понимала? Как вы с Молли могли работать вместе. Когда вы, ребята, начинали в «Олкотт», я не могла поверить, что вы можете работать друг с другом весь день, а потом вместе идти домой вечером.
— Ну, мы не работали вместе весь день. Сначала она подстригла газон, а потом шла в офис. Я занимался ландшафтным дизайном, так что мы не были вместе весь день.
— Да, но это было всем для вас обоих.
— Ну да, — протянул я, гадая, к чему она клонит. Но больше она мне ничего не сказала. — И что?
— Просто наблюдение. — Она пожала плечами. — Как продвигается расследование несчастного случая?
— Отлично. Все будет хорошо.
— Пожалуйста, не делай этого. Не преуменьшай, как ты делаешь это со всем остальным. Скажи мне.
— Я ничего не преуменьшаю.
Она рассмеялась.
— О, мой дорогой брат. Ты мастер преуменьшать свои собственные стрессы, потому что думаешь, что защищаешь остальных из нас. Когда на самом деле ты просто отгораживаешься от нас.
Нет, я этого не делал. Неужели делал? Я открыл рот, чтобы возразить, но Поппи бросила на меня взгляд. Ладно, может быть, я действительно отгорожался от людей.
— Я не хотел этого.
— Я знаю. Итак, давай попробуем еще раз. Как продвигается расследование?
Я нахмурился.
— Я только что разговаривал по телефону со своим адвокатом, прежде чем ты пришла сюда. Это будет чертов бардак.
— С этим разберутся.
— Да, но на это могут уйти годы. Я просто рад, что это был я. Меня тошнит от одной мысли о том, что кто-то из моих сотрудников мог пострадать.
— Этого ни с кем не должно было случиться. Ремень безопасности не должен был работать со сбоями.
— Ты права. Но это была чистая случайность.
По словам моего адвоката, компания-производитель этого бортового компьютера была нацелена на то, чтобы сделать его удобным. Они позаботились о том, чтобы у меня был новый фургон для инвалидных колясок, пока я снова не начну ходить. Они заплатили за инвалидную коляску с электроприводом, в то время как моя страховка покрывала только инвалидную коляску с ручным управлением. И они покрывали большую часть моих медицинских расходов, которые не покрывала моя страховка. Они делали все, что было в их силах, чтобы я не подал в суд.
Даже если бы они не предложили свою помощь, я не собирался подавать в суд. Несчастные случаи случались. Жизнь была несправедлива. Я знал это. Иногда люди оказывались не в том месте и не в то время, как Джейми. И последнее, чего я хотел, — это втягивать свою семью в долгую и дорогостоящую судебную тяжбу.
Одно можно было сказать наверняка: я больше никогда не буду беспокоиться об уплате своих страховых взносов. Для малого бизнеса было чертовски дорого обеспечивать страховку своих сотрудников. Я принимал это как должное, потому что за все годы, что я был в бизнесе, у меня никогда не было несчастных случаев. Один парень порезал руку кухонным ножом, когда открывал пакет с мульчей. Другой сломал палец на ноге, когда ему на ботинок упал ком дерна. Помимо этих незначительных травм, нам чрезвычайно везло.
До сих пор.
— Что ж, мне лучше вернуться к работе. — Поппи встала и поцеловала меня в щеку. Этим утром я наконец-то решил сбрить бороду, и ее поцелуй показался мне холодным. — Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, хорошо? Или если захочешь поговорить?
— Спасибо. И спасибо за обед.
— Ты собираешься съесть хлопья, как только я уйду, не так ли?
— Ага. Я выбрасываю этот салат, как только слышу, как закрывается дверь.
Поппи рассмеялась.
— Увидимся позже.
— Пока.
Она повернулась и направилась к кухне, чтобы уйти, но прежде чем исчезнуть в коридоре, остановилась и обернулась.
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
— Сделай мне одолжение. Ты сказал, что разрушил свою жизнь?
Я кивнул.
— Да.
— Разрушь ее снова.
Разрушить свою жизнь. Ту самую, где я проводил большинство ночей в одиночестве. Ту, где я не мог видеться со своими детьми каждый божий день. Жизнь, в которой работать было здорово, но сидеть дома было грустно и одиноко.
Определенно, пришло время разрушить эту жизнь.
— Что именно ты делаешь? — спросил я, подкатываясь к Молли сзади.
Она отняла бинокль от глаз и улыбнулась через плечо.
— Наблюдаю за почтовым ящиком.
Почтовый ящик находился в нескольких ярдах отсюда, а не в милях. Она принесла сюда этот бинокль в шутку во время последнего нашего наблюдения за почтовым ящиком, того, которое было перед аварией. Я думаю, она держала его при себе.
Она сидела на верхней ступеньке крыльца. Были сумерки, последние лучи солнца боролись за то, чтобы продержаться в этом дне еще несколько минут. Она выглядела прекрасно, сидя там с распущенными волосами, и теплый ветерок развевал пряди у нее на висках.
Внезапный толчок заставил мое сердце подпрыгнуть. Если бы я все еще был подключен к монитору, этот толчок привел бы к тому, что весь сестринский пост бросился бы к моей постели. Как бы то ни было, я был рад, что угасающий свет скрывал румянец на моем лице.
Боже, как я нервничал. Я не просто нервничал, я был в ужасе. Моя свободная рука сжимала ручку управления инвалидной коляской. Моя ладонь под гипсом была липкой. Даже пальцы на ногах у меня дрожали.
В последний раз я чувствовал такое беспокойство рядом с Молли во время нашего первого свидания. Но вот мы снова оказались в самом начале.
Как я собирался это сделать? Я провел большую часть своего дня после ухода Поппи, размышляя о нашем разговоре и о том, как я собираюсь обсудить это с Молли. Мой вывод? Я понятия не имел, что делаю. Молли, возможно, даже не захочет, чтобы я возвращался.
Она имела полное право сказать мне, чтобы я засунул этот разговор подальше. Я был не тем мужчиной, которого она заслуживала. Я был не тем мужем, которым обещал быть. Я подводил ее больше раз, чем мог припомнить.
Ни одна из этих причин не могла остановить меня от попытки.
— Я хотел спросить, не хочешь ли ты немного прогуляться со мной по кварталу.
— Прогуляться? — спросила она.
— Да. Ты идешь пешком. Я еду. Мы гуляем.
Она хихикнула и встала, отложив бинокль в сторону.
— Тогда давай начнем.
Я перекатился вперед на несколько дюймов, но остановился, когда она зашла за кресло и толкнула его, вместо того чтобы позволить мне воспользоваться рычагами управления.
— Я умею водить.
— Я не возражаю. — Она не торопилась, когда мы спустились по пандусу на тротуар. — Сегодня на улице хорошо.
Вдалеке воздух наполнился смехом и криками детей.