Она пожала плечами и изобразила фальшивую улыбку.
— Все круто. Увидимся на следующем сеансе.
— Ты закончил? — спросил Коул.
— Закончил. — Кивнул я, затем посмотрел на Эшли. — Еще раз спасибо.
— Пока, Финн.
Я схватил свой костыль и последовал за Коулом к двери. На прошлой неделе, примерно после двух дней работы с обоими костылями, я решил, что это скорее заноза в заднице, чем того стоит. Я дал Максу один костыль, который он выдавал за лазерный пистолет.
— Спасибо за это, — сказал я, когда мы вышли на улицу.
Коул рассмеялся.
— Ты был белый как полотно. Я предполагаю, что у тебя нет никакого интереса встречаться с Эшли.
— Никакого. — Мое сердце уже было занято.
Мы без особых задержек сели в его грузовик, затем он завел его и опустил наши окна. Осень в Монтане была коротким сезоном, теплым днем и прохладным ночью. Скоро нам предстояло иметь дело со снегом и льдом, но пока не было лучшего способа передвигаться по городу, чем с опущенными окнами.
В такую погоду мне всегда хотелось побыть на свежем воздухе. Мне нравилось работать в поле в это время года. Обычно я корректировал свое расписание таким образом, чтобы быть на воздухе с бригадами, сажать деревья или укладывать дерн. Было что-то такое в работе, когда теплое солнце грело мне спину, пот стекал по моему телу, это заставляло меня чувствовать умиротворение. Заставляло меня чувствовать, что я был там, где мне нужно было быть.
— Черт возьми, я хочу вернуться к работе.
Коул усмехнулся.
— Достаточно скоро. Что сказали врачи?
— Еще неделю или две с костылем и ботинком, а потом я снова смогу водить машину. Если физкультура и дальше будет проходить хорошо, я смогу приступить к работе в конце месяца.
К тому времени работы будет меньше, но все лучше, чем ничего.
— Мило. Ты все еще не против выпить пива?
— Абсолютно.
Мы с Коулом старались встречаться за кружкой пива раз в месяц. Осенью мы проводили субботы, вместе наблюдая за футбольными матчами штата Монтана. С тех пор как он появился в жизни Поппи, мы двое быстро подружились.
Кроме Поппи, я считал его своим лучшим другом. Он был таким солидным, таким уравновешенным. Всякий раз, когда мне требовался совет по поводу женщины или проблемы на работе, Коул был рядом.
Может быть, если бы я знал его, когда мы с Молли переживали наш развод, он смог бы спасти меня от самого себя. Он мог бы вогнать в меня немного здравого смысла, когда я начал отталкивать Молли.
Мы поехали в центр города в поисках редкого места для парковки. Студенты колледжа вернулись в город, и Бозмен был полон суеты. Сделав несколько кругов по кварталу, мы нашли свободное место и направились в наш любимый бар. Мы с Коулом устроились на открытом воздухе и сделали заказ, и вскоре официантка принесла местное пиво.
— Я скучаю по пиву. — Я вздохнул после первого глотка. — Молли всегда пьет только вино. Раньше она держала в доме пиво. Когда я там жил.
— Как у вас двоих дела? Держу пари, нелегко жить со своей бывшей женой. Уже готовы поубивать друг друга?
— Нет, на самом деле, все идет хорошо. Я, э-э… — Я сделал еще глоток, не уверенный точно, как это выразить словами. — Я собираюсь попытаться вернуть ее.
Стакан Коула, который был уже на полпути ко рту, застыл в воздухе.
— Вернуть ее?
— Я люблю ее. Всегда любил. Всегда буду любить.
Он поставил свой стакан, изучая меня несколько долгих мгновений. Меня всегда нервировал этот пристальный взгляд детектива полицейского управления Бозмена. Это было так, словно он мог заглянуть прямо в мой разум и прочитать мои мысли.
Было странно, что Поппи не рассказала ему о нашем разговоре и ее совете разрушить мою существующую жизнь. Может быть, она не думала, что я пойду на это. Может быть, она не верила, что я смогу.
Наконец, после того, как я начал потеть под пристальным взглядом Коула, он взял свое пиво и сделал большой глоток.
— Каков твой план?
Напряжение покинуло мои плечи.
— Не торопиться. Постараться забыть обо всем дерьме в прошлом и начать все сначала. — Что было бы проще, если бы эти гребаные письма прекратили приходить.
— Забыть, да? Тебе не кажется, что вам, ребята, нужно прояснить эту историю?
Я покачал головой.
— Ничего хорошего не выйдет из того, что мы будем выкапывать старые скелеты. Я имею в виду, мы вроде как уже это сделали. Эти письма заставили нас поговорить о некоторых вещах, о которых мы должны были поговорить, когда были женаты. Но поверь мне, обо всем остальном просто лучше забыть.
Я мог бы забыть, что у Молли был роман на одну ночь во время нашей разлуки, если бы просто перестал думать об этом. Не было никакой причины говорить об этом. У нас обоих нет причин снова проходить через это время и переживать его заново.
Забыть было лучше. И поскольку она пообещала больше не читать писем, мне не нужно было беспокоиться об этом.
— Кстати, о письмах, вы, ребята, так и не выяснили, кто их оставлял? — спросил Коул.
— Неа. Я потратил так много времени на размышления о том, кто мог их найти, что запутался еще больше, чем когда-либо. Честно говоря, я все еще думаю, что это Поппи или моя мама.
— Поппи никогда бы тебе не солгала. Это не она, — сказал он, бросаясь на защиту своей жены. — Ты правда думаешь, что твоя мама могла так поступить?
— Нет, — признался я. — Я просто не могу представить никого, кому было бы не все равно. Или у кого был доступ к моему шкафу.
— А что насчет Бренны?
— Бренны?
Коул пожал плечами.
— Вы встречались целый год. Я предполагаю, что она проводила много времени в твоей спальне.
Нет, не проводила, и именно поэтому мы расстались.
Но она была в моей спальне. Могла ли Бренна найти письма?
— Зачем ей их посылать?
— Может быть, она думала, что Молли угроза. Может быть, она думала, что это будет способом настроить Молли против тебя. Я имею в виду, ты сказал, что у вас, ребята, было несколько ссор из-за писем.
— Тогда зачем доставлять их, вместо того чтобы наклеить марку и отправить по почте? Зачем ей оставлять милые письма? Поверь мне, когда я говорю, что если бы она хотела, чтобы Молли возненавидела меня, все, что ей нужно было сделать, это отправить всего несколько писем.
Вроде тех, что Молли еще не получила.
— Я просто подбрасываю идеи, — пожал плечами Коул. — Иногда, когда мы зацикливаемся на каком-то деле, мы выбрасываем случайные идеи, и оказываемся сбитыми с толку. Это помогает расширить наше внимание.
— Ну, я думаю, в любом случае, это не имеет особого значения. Насколько я помню, осталось всего несколько писем, и Молли обещала не вскрывать их.
— Правда? Почему?
— Потому что я просил ее не делать этого. Письма… они нехорошие. Я написал их, когда был зол и обижен. Это не то, что я чувствую на самом деле.