— Это отстой, — пробормотала она.
— Да, милая. Это так.
Она посмотрела на меня снизу вверх, прикусив нижнюю губу.
— Как ты думаешь, вы с мамой могли бы когда-нибудь снова быть вместе?
Мои плечи опустились. Больше всего на свете мне хотелось сказать ей «да». Сказать ей, что мы снова будем семьей.
— Нет. Я так не думаю.
— Ох. Ладно.
— Я люблю твою маму.
— Любишь?
Я кивнул.
— Я всегда буду любить твою маму. Она самый лучший человек, которого я когда-либо встречал. И она подарила мне тебя и Макса.
— Тогда я не понимаю. Я знаю, что мама тоже любит тебя. Так почему же вы не можете быть вместе? Разве тебе не нравится жить здесь, с нами?
— Больше всего на свете. — Я грустно улыбнулся ей. — Я знаю, это трудно понять. Мы любим друг друга, но также мы должны уметь делать друг друга счастливыми. И прямо сейчас мы этого не делаем. В этом есть смысл?
Она пожала плечами.
— Вроде того.
Это было «нет». В этом не было никакого смысла. Я сам изо всех сил пытался все это осмыслить. И я с ужасом ждал конца этого дня.
После нашей ссоры две недели назад мы с Молли избегали друг друга. Это дало мне достаточно времени, чтобы обдумать нашу ситуацию. Копнуть поглубже и решить, смогу ли я по-настоящему простить Молли за то, что произошло той ночью.
Четырнадцать дней, а я ни на йоту не приблизился к ответу.
Итак, сегодня, после того как двор будет закончен, я собирался домой.
Один.
— Что случилось? — спросила Молли, выходя через дверь во внутренний дворик вслед за Максом, который мчался ко мне и Кали.
— Мы готовы посадить куст сирени.
Она улыбнулась, подметая двор.
— Здесь все выглядит так чудесно.
— Да, это так. — Лучший двор на земле. Не из-за ландшафтного дизайна, а из-за нее и детей. Потому что мы построили его вместе.
Молли подошла и опустилась на колени рядом со мной и Кали. Макс вертелся вокруг нас, переминаясь с ноги на ногу, пока я приподнимал куст над дырой.
— Нужна помощь? — спросила Молли, протягивая руки.
— Да. — Поместив куст в ямку, я дал знак начинать копать землю. — Ладно, ребята. Давайте закопаем его.
Четыре пары рук погрузились в грязь, разгребая и уплотняя ее вокруг корней.
— И это все? — спросил Макс, когда яма была закопана.
Молли рассмеялась.
— И это все. А чего ты ожидал?
— Я не знаю. Думаю, мне больше нравится вырывать что-нибудь, чем сажать.
Я похлопал его по плечу.
— В следующий раз, когда мне понадобится дополнительная помощь при демонтаже, ты мой парень.
— Да. — Он потряс кулаком. — Мам, можно я пойду в парк?
— При условии, что твоя сестра тоже поедет.
Взгляд Макса метнулся к Кали.
— Пожалуйста, пойдем со мной.
— Конечно. — Она улыбнулась и встала, отряхивая грязь со своих голых колен.
Молли постучала по часам на своем запястье.
— Не задерживайтесь слишком долго. Уже почти время ужина.
— Хорошо, мам. — Кали кивнула, прежде чем они с Максом направились к калитке в заборе.
— Подождите, — крикнул я, отталкиваясь от земли. Затем я догнал их до того, как они исчезли в системе окрестных тропинок, которые вели к детской площадке. — Я скоро отправляюсь домой.
— О. — Тело Макса обмякло. Кали избегала встречаться со мной взглядом.
— Как насчет объятий?
Они оба бросились ко мне, обхватив меня руками за талию, как будто тонули. Я положил руку каждому из них на голову.
— Люблю вас, ребята.
— Люблю тебя, папа, — прошептала Кали.
Макс только крепче обнял меня.
Позади нас стояла Молли, обхватив себя руками за талию, и ее взгляд был направлен куда угодно, только не на нас.
Вчера вечером мы говорили о том, как все будет происходить. Молли не хотела придавать этому большого значения. Она сказала, что мы отнесемся к этому как к любому обычному дню. Я собирался поработать во дворе. Ей нужно было немного прибраться в доме. Потом, когда день закончится, я должен был вернуться домой.
Обычный. Одинокий. Несчастный.
— Увидимся, через пару дней, ребята.
Макс кивнул, прижавшись к моему бедру.
Кали отстранилась и наклонила голову, вытирая глаза.
— Давай, Макс.
Он сжал меня в последний раз, затем отпустил и бросился к забору.
Я наблюдал, как они бежали по дорожке, их теннисные туфли стучали на бегу по утрамбованному гравию. Это была мучительная пробежка, как будто они оба вымещали свое разочарование в родителях на гравии.
Я подождал, пока они скроются из виду, затем повернулся и направился к дому.
Молли встретила меня по дороге, и я придержал дверь во внутренний дворик открытой, чтобы она вошла внутрь. В доме пахло отбеливателем и лимоном. Моя служба уборки использовала те же средства, что и Молли, по моей просьбе, но они пахли по-другому.
Здесь пахло как дома.
— Могу я помочь тебе собраться? — спросила она, поигрывая резинками для волос на запястье. Сегодняшние были коралловыми и желтыми. Ни та, ни другая не подходили к ее наряду, но именно это мне в них и нравилось. Они всегда были яркими.
— Нет, я в порядке. Мне просто нужно собрать вещи из ванной, и я буду готов.
Она кивнула в сторону кухни.
— Я пока закончу там. Попрощаешься перед уходом?
— Так я и сделаю. — Я пошел в ванную для гостей и собрал свою кожаную косметичку. Из кухни донесся звук льющейся воды.
Блять.
Это было труднее, чем должно было быть. У меня был дом, жизнь, к которой я мог вернуться. Одна-единственная жизнь. Жизнь, которой я жил в течение шести лет. Жизнь, которую, как я сказал своей сестре, я хотел разрушить, но вот я здесь, возвращаюсь к ней.
Последние две недели были странными. Поскольку учеба была в самом разгаре, мы проводили большую часть вечеров, помогая детям с домашним заданием. Мы вместе ужинали, смотрели телевизор, если было время, или играли в какую-нибудь игру. И несмотря на все это, мы с Молли существовали в мире.
После того последнего боя произошло нечто неожиданное. Все было спокойно. Тихо. Как будто злой призрак свернулся калачиком в своей могиле, чтобы наконец-то отдохнуть.
Мы ладили после развода, но сейчас все было по-другому. Это было не просто чувство вежливости или дружбы. Эта неделя была… легкой. Все это было где-то там, снаружи. Раны были открыты воздуху, и они затягивались.
На много лет позже.
— Финн? — позвала Молли.
— Да?
— Я собираюсь забрать почту.
Я опустил голову.
— Хорошо.
Было еще одно письмо. То, которое я написала во время развода. Я ходил по яичной скорлупе, ожидая, когда оно придет.
Я надеялся, что это произойдет сегодня. Что когда я уйду, мы покончим с ними навсегда.
Я быстро закончил упаковывать свои вещи, затем пошел в гостевую спальню и запихнул все это в свой чемодан. С собранным чемоданом и набитым рюкзаком, перекинутым через плечо, я направился в гостиную и поставил их оба рядом с диваном.