6. Я на грани попыток соваться в массовые амер. издательства. Есть две рукописи. Есть два показательных фрагмента на английском. (Перевели два техасских аспиранта. Ученики Кузьминского (!?!). Есть англ. «Невидимая книга» — визитная карточка. И два изложения. Надо действовать. Это сложно. Множество неудачных примеров. Все равно, надо.
7. С Леной помирился. Поздно уже разводиться. Все же она лучше других. Здешние барышни такие практичные. Тип беспризорного гения не в почете.
8. Бродский хвалил мои последние рассказы: «Конт.» № 19, «Время [и мы]» — 36, 38. Теперь будут еще в «Эхо» — 5, «Время» — 40, 41, «Конт.» 20. После этого надолго затихну. До новых сочинений. Дрянь печатать не хочу. Да и не имеет смысла. (В Союзе — имело.) Ни славы, ни денег, один позор. Еще одно преимущество запада. Нет стимула к бездарности.
9. Пошлите Вайлю «Метаполитику». Они пишут все лучше и лучше. Мне кажется, это уровень «Лурье-Соловьев-Гордин». О Ерофееве просто замечательно. Реагируют анализом, да еще и стилистикой.
Простите, что отрываю время. Мне Вас крайне недостает. Я, кажется, очень поглупел. Целую Марину, девочек и бабушку. Пусть Марина не обижается. Я ее очень чту. За то, что она не внушает мне ужаса.
Огромный привет Леше, Нине и Карлу. Преданный Вам С. Д.
10. P.S. Да, спасибо за толстые англ. «Невид. книги». Мои ли они? То есть, мне ли бесплатно принадлежат?
С.
Ефимов — Довлатову
6 мая 1979 года
Дорогой Сережа!
Я снова говорил с Карлом о материалах для газеты. Он готов помочь и поделиться тем, что у него есть. А есть у него большой железный ящик, в котором стоят папки со всякими писаниями — нужными и не очень, опубликованными и только планируемыми, известных авторов и анонимов. Он подвел меня к нему и говорит: выбирай. Легко сказать. Это же надо сесть, внимательно просматривать, отбирать, потом показать отобранное ему, потом отвезти в ксерокс. Работы не меньше, чем на два дня. А где их взять, эти два дня? Короче, за всем этим богатством надо кому-то приехать и самому с ним работать. Почему бы не Вам? Приезжал тут журналист Лев Штерн, сказал, что поездом до Толидо стоит 64 доллара в два конца, да от Толидо до нас автобус долларов 5. Получите заодно свою английскую книжку в твердой обложке — недавно получена. На всякий случай наши телефоны: 971-23-67 (служ.) и 971-29-68 (дом.). Всего доброго,
Ваш И.
Довлатов — Ефимову
10 мая 1979 года
Дорогой Игорь!
Спасибо за письмо.
О Железном ящике Карла буду помалкивать. Представляете, что скажет Охапкин? «Агенты КГБ держат нашу поэзию в железном ящике…» Карлу спасибо. У вас побывать я очень хочу. И побываю когда-нибудь…
Газету намерены выпускать с июля. Очень много тормозов и препятствий. Это гораздо дороже и сложнее, чем выпускать журнал. И, вообще, совсем иное дело. Большинство помех устранено. Осталась почти единственная. Нужно обеспечить себя рекламой. (Это — треть газетной площади.) Без этого американцы не представляют себе дела. Лично я изобрел подписку-страховку, невиданное в амер. жизни явление. Потом расскажу. Если получим сто рекламных заявок — немедленно выходим…
Рецензию Седых набрал. Не знаю, когда пойдет. Вообще, тут необычайно узкий круг, набитый интригами и шорохами. Все расскажу когда-нибудь. Ваш Поповский тоже гусь изрядный. Хотя лично мне он симпатизирует и даже помогает.
Жить здесь тяжело, но безумно интересно.
Перельман оказался хитроумным зямой.
Бродский позвонил, наговорил комплиментов и сгинул, обещав издать меня в «Даблдей», «Рэндом Хауз» и «Саймон энд Шустер»…
Шарымова присвоила четыре стула, которые подарил мне Глезер. Ладно, ничего. Она же невеста. Ей нужнее. Мы очень бедные. Спим на матрасах, т. е. на полу. Питание хорошее. Другого просто нету. Из-за газеты не иду работать…
Обнимаю всех.
С.
Довлатов — Ефимову
19 мая 1979 года
Дорогой Игорь!
Высылаю Карлу деньги. Вы писали о 140 дол. Если что-то не сходится, известите. И вообще, коротко, одной фразой сообщите, дошли ли. А то буду чуточку нервничать. Если Карл хочет, пусть вышлет еще экземпляры. Дальше вот что. Разрешите поделиться мыслями о здешней книжной торговле. Мысли, как всегда — не оригинальные. Если вдруг что-то покажется интересным, дайте знать Карлу.
Возьмем как говорится, того же меня. Где бы я публично ни оказался, два-три-десять человек спрашивают: «Как приобрести ваши сочинения?». Я говорю: «Пошлите чек в «Ардис», или в «Руссику» «. Неизменно реагируют: «Ну… Чек… Это долго…» Местные русские не привыкли к чековой системе. И не привыкнут. Магазина же русской книги (не советской, а изданной здесь) — нет. Магазина в привычном смысле — витрина, некоторый шик, фото Ахматовой… В какой-то мизерной Австрии — есть. В центре города, два этажа, красиво. И не прогорают же. Сколько же в Австрии русских? Две тысячи. Ну, еще туристы… А здесь — десятки тысяч. Магазины «Руссика» и даже Мартьянова (не говоря о «Волге») — это затхлые чуланы конторского типа в глубине зданий. Без витрин, без прилавков, как говорится — без ни хуя. Их почти невозможно обнаружить. Люди же книгами интересуются. Даже очень. Причем, самые неинтеллигентные, — интеллигентные читают Апдайка (не купив, а взяв у амер. знакомых).
Что лично я намерен сделать? (И сделаю.) Я пытаюсь издаться в трех местах. У какого-то лондонского славянина (называется «Оверсиз» или «Оверсайз»), затем по-английски, что сложнее. Немного содействует Поповский. Еще один американец из Техаса. Он перевел три рассказа. Главное же, вернее — самое реальное — другое. Мне предложил один русский торгаш издать «Соло на ундервуде». Издать за его деньги. Мне в качестве гонорара 500 экземпляров. Дальше вот что. В Нью-Йорке больше ста одних только продовольственных русских магазинов. Не говоря о прачечных, бьюти салонах и т. д. Он на машине развезет книжку, даст владельцу магазина полтинник с экземпляра и, ручаюсь, за месяц 50 штук в каждом магазине будут проданы. Меня тут знают и ценят, причем как раз в абсолютно неинтеллигентных кругах. Именно эти круги выписывают и русские журналы. У них же имеются деньги.
Я прекрасно знаю, что у вашего издательства другой класс, другие цели. Другие каналы, другой потребитель. Знаю, что Карл продает библиотекам, университетам, видимо — и организациям, занимающимся переправкой «за бугор». (Кстати, Вероника Штейн говорила, что моя книжонка истощилась, и они [International Literary Center — американская организация, занимавшаяся засылкой русских книг в СССР] хотят купить еще экземпляры для отправки.)
Вернемся к Профферу. Он же, хоть и в третью очередь, но коммерсант. Не обидно ли упускать 5 000 (как минимум) — покупателей. Пусть задумается. Разве это фантастика — открыть крошечный (но симпатичный и в хорошем месте) магазин? Продавец, директор, курьер в одном лице с окладом 300 долларов в месяц — есть. Это я. Открывают же эмигранты с полугодовым стажем магазины, фотоателье и прочие бизнесы на Бродвее. Не так это сложно деловому человеку. И не безумно дорого. Подумайте.
Дальше. Газетные дела продвигаются. Не так быстро, как хотелось бы, но продвигаются. Решены все главные проблемы, кроме двух. Вернее, даже одной. Это реклама. Не реклама будущей газеты, а реклама — в будущую газету. И не только русская, но и американская. Это очень трудно — получить рекламу в несуществующую газету. Как бы залучить кота в мешок. Тут я вроде бы что-то напутал со смыслом. Но в этом роде. Без рекламы наши благодетели не согласны начинать. Это было бы не по-американски. И вообще, много деталей, о которых расскажу при встрече.
Огромное спасибо за рукописи.