Они вышли на улицу и пошли по направлению к саду. Вдруг Владислав остановился, увидев какую-то афишу.
– Ты любишь органную музыку? – Кира остановилась рядом с ним, тоже рассматривая афишу о концерте. – Как странно, совпадение, а может нет, явно этим что-то сказано, – Владислав бормотал сам себе, потом повернулся к Кире, – да, извини, нет, правда, действительно странно, я этого музыканта уже слышал, живьём, он уже приезжал сюда. И вот что странно, я тогда был на первом курсе, также шёл по улице и случайно увидел вот такую афишу о его концерте….
– Ну и что, что в этом странного?
– Да вроде ничего, но понимаешь, я его уже тогда знал, у меня дома была его пластинка, я слышал его, это поразительный музыкант. Я сразу рванул в кассу и купил билет на его концерт, ещё так радовался тогда, что успел, пока не раскупили, ну как же такой музыкант и услышать его живьём, это что-то. – Владислав замолчал, видимо погрузившись в воспоминания.
– Ну, и…, что не так с концертом?
– Да нет, всё так, – улыбнулся Владислав, – просто на концерте слушателей было чуть больше половина зала, причём треть из тех, кто пришёл, были явно вообще случайные. Я тогда впервые задумался о том, почему для одних – это великая музыка, а для других, её, по сути, и вовсе не существует в природе? Он играет совсем не так как принято, ну не знаю, принято ли так играть, но не так. Он играет вроде бы и на органе, а воспринимается так, как будто слышишь оркестр, причём буквально оркестр. Поразительно. На пластинке это не так слышно, а в зале просто был ошеломлён. Я потом ходил по городу и всё себе твердил, что вот он был здесь и никто этого не слышал, а где тогда все эти знающие, понимающие, ценящие и прочие любители, ведь они же не могут не знать об этом? Получается, что не знают. За основу принят некий критерий узнаваемости, а если не прошёл тест на сравнение, то и нет тебя, как бы вовсе.
Какое-то время молча гуляли по дорожкам, народу было совсем мало, тихо шелестели листья и у обоих одновременно возникла какая-то внутренняя скованность.
– Ты пойдёшь на концерт? – Кира украдкой посматривала на него со стороны.
– Нет, ну как я пойду, там билеты теперь такой цены. Я раньше в молодости брал обычно входные, а там либо стоял, либо где ни будь…. А сейчас нет, там и народу битком и цены…, теперь это бизнес. В этом он себя и проявляет таким образом.
– Враг? Так кто это? И, вообще, существует ли он?
– Существует. Он – это мы.
– Ну, это разговор ни о чём, так можно сказать о чём угодно: белое – это чёрное, чёрное – это белое и так далее. Кстати, я как раз собралась сходить на этот концерт, у меня освободился один билет, могу его отдать тебе.
– Кир, у меня нет таких денег, – настойчиво повторил Владислав.
– Если очень захочешь, то потом отдашь.
– С чего отдам?
– Да не надо мне никаких денег, просто людям это не надо, они и не идут, билеты висят, так давай сходим, раз есть билеты!
– Это, что за счёт конторы, через «профком»?
– Ну да, что-то в этом роде…, представительские, их закупают по требованию для гостей, а потом на концерты или спектакли никто не идёт, так и остаются…
– Ну, давай, если можно, только неудобно как-то…
– Удобно, удобно, ты наш бывший сотрудник, как встреча сослуживцев…, всё договорились, встречаемся у входа, билеты за мной.
Они ещё какое-то время ходили молча, видно было, что Владислав глубоко ушёл в себя, потом сидели на скамейке перед прудом. Владислав молчал, а Кира ждала, не нарушая его одиночества.
– Враг, это не совсем то, что мы себе представляем, мы просто привыкли врага считать злом. – Владислав было где-то далеко-далеко, смотрел на воду и вслух размышлял. – А вот, к примеру, боль: это враг или друг?
– Сразу однозначно и не скажешь, хотя другом мы её не считаем.
– Когда я сказал, что – это мы, то как правило люди…, кстати и о том, что женщины некая аморфная масса, это тоже к этому относится, так вот, сразу относят это к себе, лично к себе, мол это – я. Можно сказать, что люди не понимают той музыки, которую он играет и что мы, ну я, во всяком случае, ожидаю с нетерпением, потому что знаю…, то есть люди не знают, а я – знаю. Чувствуешь какая здесь скрывается несуразица, разве это так, да нет конечно. Тогда о чём мы говорим, когда высказываем свою мысль? Создатель за миг до создания. Я один раз в институте поднял руку и спрашиваю преподавателя – что такое время? А он мне: достаньте учебник и посмотрите, там есть определение, а нас не отвлекайте от занятий пустыми вопросами. Вот это и есть тот самый миг для Создателя перед созданием. Миг – это много или мало, а как определить, если времени ещё нет, и Создателя ведь тоже нет, а миг уже есть. Опять несуразица. Будущее создаётся подстановкой Творца: дай мне то из чего творить, и Он дал Творцу время.
– То есть то, что есть в учебнике, как определение? Что дал ему создатель?
– Творить! Я подставил для Творца: ресурсы, энергия, труд – твори во времени жизнь. Жизнь – это сущность Создателя. Ты понимаешь всю трагедию Творца, всю его горечь и непонимание своей сущности, ведь он не живёт, он только существует – он создан, а не рождён. Потому он и не живое, и не мёртвое…– вот он где Гений народа:
«Печальный Демон, дух изгнанья,
Летал над грешною землёй, …»
– Мне даже жутко стало, как представила его, – Кира широко открытыми глазами смотрела на Владислава:
«Он был похож на вечер ясный:
Ни день, ни ночь, – ни мрак, ни свет!..»
– Да, именно так:
«И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, —
Такая пустая и глупая шутка…»
– Так ведь это мы сами, ты это имел ввиду, да?
– Творец подвержен сомнению, но как это может быть, это же совершенно невозможно!? Однако это так и потому мы, как сущность жизни, а значит мы и есть то самое проявление самого Создателя, и опять через подстановку Творца, но уже не как бесплотного духа, а как Человека! Человека рождённого, а значит живого – Создателя! И наш враг – это Творец, а сегодня ему дано имя искусственного интеллекта – разума, и не живого, и не мёртвого, а созданного. Он ещё не стал человеком, а почему? Вот он краеугольный камень сущего – стать Человеком. Но человек не может состоятся как личность вне человечества, а оно, в свою очередь, есть процесс становления, как некая организация, то есть государства. Вот в чём мой основной вывод – у человечества пока нет устойчивой связи, объединяющей его в единое целое, на основе воли, а если её нет, то нет и человека, потому в основе ещё пока человеком не создано государство, его пока ещё в истории не было, совсем, но мы как раз и работаем по его созданию – вот что такое «система», о которой я говорил!
– Человеческая воля…, воля на основе разума, то есть разумное управление системой, да?
– Да, только так, другого я не вижу пути.
– А что тогда есть воля на современном этапе «развития человечества»? Кто тот, кто может сказать объективно о «Пределах роста…», но тогда: «… таким образом мы подвергаем сомнению утверждение о безграничности человеческого познания …», ну и всё такое?
– Давай вернёмся немного назад к аутентичной музыке и посмотрим на неё глазами сегодняшнего «любителя», который придёт на этот концерт старинной музыки? Вот сохранившейся нотный материал, вот инструмент той эпохи …, но всё ли в этом сочетании в порядке? Что в конечном итоге сегодня сможет исполнить музыкант? Музыку прошлого, как кто-то полагает? Ничуть. Вот в этом и есть вся наша человеческая сущность. Сама радость от соприкосновения с великой, пусть и чужой музыкой окрыляет, даёт пищу для размышлений. Это заметно особенно в джазе, услышав интересную тему, воображение разыгрывается и нет предела для вдохновения и импровизации «… всё пространство вокруг наполняется музыкой». «У Человечества есть модель будущего, которая воплотится в жизнь …» – высказана основная тема для рассуждений и «музыканты» приступили к её развитию. Да вот беда, войдя в «комнату» исполнится не просто желание, а сокровенное – в чём сущность человеческая: «пошёл брата вызволять, а получил мешок золота». Так ли уж важно для нас модель будущего, может это мы просто Вселенную пытаемся подогнать под себя? Любая модель, это как: «только твоё прошлое, а если бы возникло то, что ты и не знал вовсе, а только подумал, представил».