Ваш Г.А
30/ Х-1960
17
Manchester
10/XI – 1960
Дорогой друг Madame
Получил Ваше письмецо и очень рад, что статья о жасмине [130] Вам по вкусу. Я не был уверен, зная, что Вы mobile comme l'onde, а единственное мое и всегдашнее желание – доставить Вам удовольствие. Если же бывает другое, то, очевидно, по глупости (моей). Как с семгой [131].
Я спешу, обременен делами, но хочу добавить два слова о Тезее, ежели Вы собираетесь эти стихи печатать. Не упустили ли Вы из виду, что Тезей – лицо мифическое, никогда не существовавшее, муж Федры, и никаких изречений он произносить не мог. М<ожет> » б<ыть>, это у Вас – сюрреализм (едва ли), а если нет, то легко изменить, хотя «друзей» и исчезнет. Говорил – Эсхил, Эврипид – обид – итак далее. К Сократу пара найдется [132]. Пока все. Целую ручки и штучки, желаю чего нужно.
Ваш Г.А.
О Ремизове Вы написали очень хорошо, и Кодрянская, наверно, довольна.[133]
18
4,av.Emilia
с/о Heyligers
Nice
22/VII-<l9>61
Дорогая Madame, chere amie
Спасибо за милое письмо. Что это у Вас с ушами – и отчего? То есть в ушах ли дело, или причина общая?
Стихов Ваших в «Н<овом> Ж<урнале>», увы! не читал, ибо не имею журнала. Я написал в Манчестер, чтобы его переслали, но думаю, что моя хозяйка в отсутствии.
А вот у меня какая история, весьма печальная, и даже больше: три дня назад, когда я безмятежно гулял по набережной, поздно вечером, ко мне через окно забрались воры. Все выпотрошили, взрезали чемоданы и унесли все мои вакансные капиталы, в том числе английские чеки, которые я только что получил.
У меня в кармане – 3 тысячи франков. Тут я, конечно, займу, не в этом дело, но все-таки это une sale histoire [134], во всех смыслах. В полицию я заявил той же ночью, но толку пока мало, да и едва ли будет. Кто, что? Ничего неизвестно.
Видите, что бывает в жизни! Ну, не стоит об этом распространяться.
Целую, обнимаю, желаю всего. До свидания! Вероятно, из-за этой кражи я вернусь раньше, чем думал, но пока я тут остаюсь.
Ваш ГА
19
Nice
27 июля 1961
Chere amie Madame
He успел ответить на одно Ваше письмо, получил второе. Спасибо за сочувствие в краже. Чеки обещают вернуть, если они не были еще использованы (т. е. Англия обещает). Но когда, когда? Лето мое вконец испорчено, и даже осень, т. к. это были деньги «на потом», ввиду отказа от Манчестера. Ну, passons[135].
Меня беспокоят и огорчают Ваши уши. Что это – отит? И в чем дело, именно в ушах или в чем-либо общем? Неточка мне когда-то рекомендовала будто бы чудного русского ушного доктора. Справьтесь у нее (если она вернулась). М<ожет> б<ыть>, он с Вас и денег и не возьмет. Да, о деньгах. У меня есть чек от Альперина [136] на 5 тысяч, но на мое имя. Не будь кражи, я, конечно, Вам эти 5 т<ысяч> сразу послал бы, но теперь затрудняюсь. Если Вам нужно, я все-таки пошлю, а если нет, подождите, пока я вернусь. Чек не barre [137], парижский, на меня. Я его за Вас поблагодарил.
Теперь о литературе. Статьи Mr. Рафальского [138] я не читал, т. к. «Н<овое> Р<усское> Сл<ово>» получает за меня Кантор [139] и мне пересылает. А сейчас К<антор> на вакансах. Если это что-нибудь стоящее, пришлите мне ее. Он нахал большой, и я могу написать о нем два слова Полякову и Вейнбауму. Хотя у В<ейнбаума> принцип печатать все, и я даже написал об этом, когда был его юбилей, на что он мне ответил оправдательным письмом. Отвечать Рафальскому я не буду ни в коем случае, но все собираюсь ответить Валентинову [140] по поводу Блока и, м<ожет> б<ыть>, как-нибудь намекну и на него. Впрочем, все это суета сует, а я думаю о вечности.
Еще больше суета, Madame, то, что Вы пишете мне о «Мостах», Чиннове[141], Бахрахе [142] и себе. «Будто меня развенчали»! Кто Вас развенчал? Бахрах написал без излияний, но хвалебно, а то, что Вейдле [143] превознес Чиннова, к Вам отношения не имеет[144]. Думаю, что Вы все это написали мне «в нервах», из-за ушей и прочего, – правда? Кстати, Р<афальский> изничтожил (по Вашим словам) Чиннова, а Вейдле расхвалил, – et apres? [145] 10 человек читает, а из них 9 1/2 сейчас же все забывает. И вообще, у Вас слава достаточно прочная, чтобы Вам смотреть, кто что говорит.
Вот напишите Маркову (не от меня, конечно, а от себя), что он напрасно объединяется с хамами. Его шпильки мне – это мне все равно, совсем, но его очень похвалил Слоним [146] за то, что он Фета поставил выше Анненского и все другое[147]. Слоним лично не хам, но это хамская линия в литературе, и если он находит, что Фет лучше Анненского, то он болван и не смыслит ни бэ ни мэ, и во всяком случае il n'est pas de la maison [148]. А меня Иваск (и Вы) упрекали именно за то, что я обидел «нашего».
До свидания, Madame cherie. Пишите мне об ушах, как и что. Ввиду кражи я вдвойне дурак, что ушел из Манчестера [149]. Не миновать мне быть пенсионером, а душа моя ищет забытья, роскоши и страсти.
Ваш Г.А.
20
4, av. Emilia
с/о Heyligers
Nice
13 авг<уста> 1961
Chere petite amie Madame
Я Вам не отвечал исключительно потому, что в Вашем прошлом письме было сказано: «Пишите мне в Люшон». А куда в Люшон и когда в Люшон, неизвестно[150]. Письмо я сохраню в виде оправдательного документа. Но вы, как вижу, еще в Париже. Ухо Ваше мне непонятно, хоть и огорчительно очень. Так как это произошло внезапно, то, вероятно, это именно воспаление, а не нечто «органическое». И что такое Люшон? Зачем, если это оксидон [151]? Что доктора – идиоты, я знаю давно. Пойдите от двух знаменитостей к третьей, он Вам скажет совсем другое – et ainsi de suite [152]. По-моему, у Вас Ѕ – от слабости и нервности, хотя, конечно, не все от этого. Mais le terrain a ete propice a n'importe quelle petite misere [153] . Мне очень понравилось, что в числе разных версий о моей краже, была и такая, что «м<ожет> б<ыть>, все выдумал». В виде Brigitte Bardot [154], чтобы обо мне говорили, или чтобы откуда-нибудь вытянуть деньги? Первая вероятнее, т. к. денег я ниоткуда не тянул, а справился в Ницце, хотя не без труда. Смоленский [155] , по Вашим словам, умирает. Действительно? Мне это говорили уже не раз, но при его болезни это более или менее неизбежно. А вот Конюс [156] – неожиданность, у нее был цветущий вид еще зимой, и она была не старая совсем. Ах, Madame, «иных уж нет, а те…» [157], – и это для меня всегда как две чашки весов, из коих одна («моя») все опускается ниже, а на другой почти никого и не остается. Мизантропии Вашей я, однако, не разделяю и очень советую, даже прошу, убеждаю, от нее избавиться. Конечно – и «бревно», и «подлецы» [158], и т. д., но многое зависит от того, с чем мы к людям идем, а главное – «если питать орган недовольства, он вырастет, окрепнет и отравит нам жизнь». (Что-то такое, очень верное, говорил Гете Мюллеру [159] , т. е. что надо всякое недовольство душить и давить в корне.) Вот, философия, – но это, правда, верно, и надо это помнить не для бревен и подлецов, а для самих себя.
130
Статья Адамовича начиналась словами: «Ей было "восемнадцать жасминовых лет", когда я ее впервые увидел…» (Адамович Г. Наши поэты II. Ирина Одоевцева. С. 147).
131
Эпизод с семгой описан в воспоминаниях Одоевцевой «На берегах Сены» (Одоевцева И. Избранное. С.703-704).
132
Возможно, речь идет о стихотворении Одоевцевой «Сияли фонари. Текла спокойно Сена…» (впервые опубликовано: Мосты. 1961. №6 С. 67). Тезея в нем нет, но упоминаются Сократ и Эсхил, причем последний с рифмой, предложенной Адамовичем: «Сократ когда-то говорил / (Сократ? А, может быть, Эсхил?)». Отсутствие же Тезея в стихотворении можно объяснить критикой Адамовича.
133
Имеется в виду статья И.Одоевцевой: «О "Ремизове" Наталии Кодрянской» (Новый журнал. 1960. №61. С.296-302). Кодрянская Наталья Владимировна (1901-1983) – детская писательница, мемуаристка, близкий друг А.М.Ремизова (1877-1957). Книга Кодрянской «Алексей Ремизов» вышла 1959 в Париже.
136
Альперин Абрам Самойлович (1881-1968) – юрист, общественный деятель, предприниматель. С 1919 в эмиграции в Париже. Во время войны помогал укрывать евреев. Был членом «группы Маклакова». 12 февраля 1945 в числе других членов «группы» и во главе с Маклаковым посетил советское посольство в Париже. Председатель ОРТа. Председатель учрежденного 24 марта 1945 Объединения русской эмиграции для сближения с Советской Россией. Один из создателей (1946) и председатель (с 1947) Общества помощи русско-еврейской интеллигенции им. Тейтеля (Тейтелевского комитета).
137
не кроссирован (франц.). В отличие от кроссированного чека, который подлежит обналичиванию только через личный счет предъявителя, некроссированный чек имеет больше возможностей.
138
Вероятно, речь идет о статье Рафальского «Кстати и некстати» (Новое русское слово. 1961. №17639, 25 июня. С.2), в которой автор между прочим задевает Г.Иванова и его «наследников».
139
Кантор Михаил Львович (1884-1970) – поэт, литературный критик, юрист. С 1923 жил в Париже, секретарь редакции газеты «Звено» (1923– 1926). Редактор журнала «Звено» (1927-1928), вместе с Адамовичем редактировал журнал «Встречи» (1934). Совместно с Г.В.Адамовичем составлял антологию «Якорь» (1936).
140
Валентинов Н. (наст, имя Николай Владиславович Вольский; 1879— 1964) – журналист, историк, экономист, социолог, публицист, мемуарист. Вероятно, Адамович собирался ответить на статью Валентинова «Чревовещатель невнятиц» (Новое русское слово. 1961. №17618, 4 июня. С.2; №17619, 5 июня. С.2-3; №17620, 6 июня. С.2-3). Известно, что Валентинов ранее пытался опубликовать эти воспоминания о Блоке, полные резко отрицательных оценок, в «Новом журнале», однако редактор М.М.Карпович отказался их печатать. Этот текст вошел первой главой в книгу Валентинова «Два года с символистами» (Stanford, 1969).
141
Чиннов Игорь Владимирович (1909-1996) – поэт, прозаик, литературный критик, переводчик, мемуарист.
142
Бахрах Александр Васильевич (1902-1985) – литературный критик, журналист, мемуарист. В 1950-1960-х Бахрах проживал в Мюнхене и возглавлял русский литературный отдел радиостанции «Свобода».
143
Вейдле Владимир Васильевич (1895-1979) – литературный и художественный критик, поэт, мемуарист.
144
Речь идет о двух статьях, опубликованных в «Мостах» за 1961 (№7): статья Вейдле «О поэтах и поэзии», третья часть которой посвящена сборнику Игоря Чиннова «Линии: Вторая книга стихов» (Париж: Рифма, 1960) и рецензия Бахраха на сборник И.Одоевцевой «Десять лет» (Париж: Рифма, 1961).
147
В статье «О свободе в поэзии» (Воздушные пути. 1961. №2. С.215– 239) Марков выделяет Пушкина, Фета и Кузмина как самых свободных поэтов в русской литературе и ставит в вину эмигрантской критике (в основном в лице Адамовича) непонимание и забвение двух последних.
148
Здесь: он не наш человек (франц.). Это французское выражение, как и его положительная форма «И est de la maison», весьма характерно для Адамовича. Показателен в этом отношении, например, эпизод из «Разговоров с Адамовичем» Юрия Иваска, где автор вспоминает о том, как Адамович причислил его к «своим»: «…он сказал мне: – А вы ведь de la maison! Это означало – свой или наш человек в его Петербурге, перенесенном в Париж». Для Иваска причисление его к «дому Адамовича» было чрезвычайно лестно, тем более что «Г<еоргий> В<икторович> включал в свой дом далеко не всех петербуржцев» (.Иваск Ю. Разговоры с Адамовичем: 1958-1971 // Новый журнал. 1979. №134. С.98).). Вообще разделение на «наш» и «не наш» довольно верно характеризует взаимоотношения в литературных кругах русской эмиграции, где, с одной стороны, едва ли не все были лично знакомы, а с другой – все или враждовали, или группировались друг с другом.
149
В 1961 Г.Адамович ушел из университета в Манчестере, где он преподавал русскую литературу с 1952.
150
Баньер-де-Люшон (Bagneres-de-Luchon) – известный своими минеральными источниками небольшой курортный город на юге Франции, на самой границе с Испанией. В сентябре-октябре 1961 Одоевцева находилась «в казенном госпитале в Luchon, где лечи<ла> уши и горло» (письмо Терапиано Маркову от 3 октября 1961 – Минувшее. Вып.24. С.357).
155
Смоленский Владимир Алексеевич (1901-1961) – поэт, литературный критик, переводчик, мемуарист. Смоленский скончался 8 ноября от рака горла. (О Смоленском, его последних днях и смерти см. письма Терапиано Маркову: Минувшее. Вып.24. С.345-346, 358-362.)
158
Цитируемые слова восходят к выражениям А.Ремизова «Человек человеку бревно!» и «Человек человеку подлец!» из романа «Канава», в котором эти выражения повторяются несколько раз и в разных вариациях. (См.: Ремизов A.M. Избранные произведения. Л., 1991. С.494). У Одоевцевой есть стихотворение, которое открывается цитатой из Ремизова «Человек человеку бревно».