Ты также прекрати слать мне твои очаровательные письма, пока успокоится это смятение и спадет пламя ненависти. Это тяжко, но чего не может перенести любовь? Я предпочитаю, чтобы мне было хуже, лишь бы тебе было лучше. Таким образом, как отсутствующий с отсутствующим будем молча беседовать. Ты же тем временем перечитай те мои письма, которые были тебе написаны в течение года, если ты этого хочешь и если что либо там сказанное хотя бы немного способно содействовать полезным знаниям или добродетели, памятуя при этом, что Зевс не всегда посылает дождь. ═Надо быть мужественным, милый Батт: возможно, завтра будет лучше.
Желаю тебе здоровья, дражайший!
Твой душою собеседник Григорий Саввич.
67
Конец января - начало февраля 1764 г.
Здравствуй, самый дорогой для меня из самых дорогих, драгоценнейший Михаил!
Посылаю тебе подарок, хватай шапку; объявляю тебя свободным, взяв за руку. Почему же, скажешь ты, новогодний подарок, когда Нового года нет? И разве без шапки был Михаил? Да, Новый год прошел, послушай меня. "После ряда дней наступил один ясный день". Для меня и для тебя - Новый год, так как ново и Сатурново время(Сатурн - в древнегреческой мифологии бог времени, посевов, покровитель плодородия. С эпохой Сатурна связано представление о золотом веке человечества - равенстве, мире и благополучии. Сковороду привлекала эта утопическая идея "золотого века", мечта о всеобщей справедливости), так как сегодня мы живем жизнью Кроноса, разве не подобает послать подарок? А ты разве не получил шапки? Призываю тебя к шапке, т. е. к свободе. Но ты не только надень шапку, повяжи поясом чресла свои. И возьми палку, или жезл, или скипетр, как это сделал Израиль, выходя из Египта, и вкушай не ягненка, а этот сыр, оставив проклятую Барбаянскую землю, и будь свободен в новой земле. Радуйся, дражайший, и нам пиши как можно скорее. Жажду писем твоих более чем сладчайших, писем, которых до сих пор я был лишен. Ты с Захарией═ ═нарушь молчание.
Беспредельно тебя любящий Григорий Саввич
Подарок я завернул в грамоту Александра Великого, грамоту, насколько этому можно верить, некогда данную в обеспечение свободы славянского народа, что является лучшим предзнаменованием. Будь здоров! Будь благополучен!
68
[Февраль - май 1764 г.]
Здравствуй, моё сокровище, драгоценнейший Михаил!
Расскажу тебе кое о чем, если не о полезном, то и не о постыдном. Да удалится от нас все постыдное! Вчера после святой литургии я приглашен был по дороге неким монахом, не из числа тех, которые в распущенности превосходят мирян, а человеком угрюмым, любителем уединения и трезвости, книголюбом. Он с радостью меня приняв, стал жаловаться на болезнь, которой он и сам не знал, так как она внутренняя н появилась недавно. Объясняя, что это за болезнь, он рассказывает, что у него когда то была женушка и дети, затем, к своему крайнему огорчению, всего лишился. С этого времени он стал всегда искать уединения; толпа для него была невыносима. Ибо он не помнит, чтобы когда либо после их смерти он чувствовал радость. Чтобы не рассказывать далее, я понял, что его в сильнейшей степени мучает демон печали, которого обычно называют бесом меланхолии: "Я тем печальнее становлюсь, говорит он, чем больше думаю, что и меня постигнет та же судьба". "Каким образом?" - спрашиваю я. "Бес в присутствии моем и моей тещи поверг на землю мою жену и лишил ее жизни". И далее указал причину, почему напал бес. "Оба мы, - сказал он, - были очень напуганы пожаром в доме. Отсюда в нее и вселился демон страха, по-народному - переполох". Давая советы человеку, я сам едва не погиб. Я начал его утешать, пригласил к себе, предлагал вино - он отказался. В поисках темы ддя разговора я стал жаловаться на докуку от мышей: они прогрызли верхний пол и проникли в мою комнату. "О, это очень плохое предзнаменование", - сказал он. Словом, своим разговором он передал мне большую часть своего демона. Ибо, как дух прелюбодеяния своими нечистыми и похотливыми разговорами легко передает этот дух своему ближнему, так и мне он сообщил этот дух. Очень важное значение имеет, с кем ежедневно общаешься и кого слушаешь. В словах любого человека таится добрый или дурной дух. Пока мы их слушаем, мы этот дух в себя впитываем. Таким образом, демон печали стал поразительно меня мучить то страхом смерти, то страхом предстоящих несчастий. Я прямо стал гадать таким образом: переяславские мыши были причиной того, что я был выброшен с большими неприятностями из семинарии, следовательно, и т. д. Так было в доме того то и того то (он представил бесчисленное множество примеров), и незадолго тот и тот умер. Таким образом, очаровательнейший Михаил, весь день этот софист-демон меня мучил, и я на это намекал тебе вчера, сказав: мне немного печально было. Ты спросил как? "Было, - ответил я, - немного". После того как вы вчера разошлись, когда я лег спать, во сне меня стал преследовать бесенок. Я убегаю, он нападает на тебя; пока я помогаю тебе, опять подвергаюсь его нападению, увертываюсь и едва спасаюсь. Снился мне и другой сон, несомненно более успокоительный и более, как я думаю, здравый, свидетельствующий о том, что ум возвращается в прежнее состояние. Мне снилось, что я с ценнейшим и художественно выполненным серебряным копьем уверенно иду к некоему великолепному дворцу, причем в карауле повсюду стоят телохранители, наблюдающие за тем, чтобы мне никто не осмелился воспрепятствовать. Когда я дошел до прекрасной двери дворца, меня некоторые начали просить перевести и прокомментировать несколько стихов поэта (не помню какого), служащих для рассеяния скуки. Я начал и пролил великое множество слез, восклицая: "Кто мне даст море слез?" Какое, говорил я, безумие требовать этого от поэтов, минуя Бога! Если Бог повсюду, если Он присутствует и в этом черепке (при этом я поднял черепок с земли), если Он всегда есть (если в Нем живем) и проч., то зачем ты ищешь утешения в других местах, а не в себе самом? Ведь ты являешься самым лучшим из всех творений. Здесь, проснувшись, я сразу запел: "Водного зверя в утробе" и проч. Затем мне стало очень весело. И не кажется ли тебе, что я был во чреве морского зверя, если апокалиптический [зверь] есть дьявол. А дьяволом я между другими состояниями духа признаю печаль. Я полагаю, что с этими духами я прекрасно и с увлечением сражаюсь. Будь здоров, дражайший, и будь моим товарищем по борьбе! Напиши три слова, когда я увижу тебя.
Твой Григорий Сковорода
69
[Вторая половина июня 1764 г.]
Дражайший Михаил!
Подумай, не согласишься ли ты во время каникул наблюдать за занятиями сына судьи и других. Если нет, то можешь бросить жребий и отведать дворцовой жизни. Приняв это предложение, будешь иметь много выгод. Во-первых, приятнее будет жить в следующем году, занимаясь в разных школах; ибо обыкновенно становится скучно, если долго оставаться на одном и том же месте,
Затем прими во внимание и денежную сторону. Наконец, прибавь к этому и то, что дашь удовлетворение этим упрямым сердцам. Однако это при том условии, чтобы у тебя была возможность своевременно вернуться, дабы заняться богословием и греческой литературой. В противном случае, какое безумие - телесное золото предпочитать золоту добрых наук и христовой мудрости! Если они примут это условие, то я не буду противиться твоим взглядам, которые всюду следует предпочитать моим, иначе я не буду твоим истинным другом. Между тем у нас будет возможность хотя бы редко беседовать письменно. Поезжай и вооружись не столько против скуки, сколько против мира, блюди девственность твоей души. Ведь ты попадаешь из дыма в огонь. До сих пор ты только слышал о мире, теперь ты его увидишь. Если ты будешь в Бурлуках, то я смогу без труда тебя навестить и с тобою, весьма дорогим мне, лицом к лицу вести приятнейшую беседу. Побольше подумай и тогда решай. Поспешай медленно. Научись быть сильным. О, если бы я мог дать тебе спасительный совет! Однако в некоторых случаях мудрому надлежит сообразоваться с необходимостью.