Но я не могла этого остановить.
Мой оргазм был сильным, и мои ноги задрожали. И он не остановился. Это только заставило Мику двигать пальцем туда-сюда с большей силой, как будто он знал, что я была чрезмерно чувствительна после самого сильного оргазма в моей жизни.
Я взвизгнула, когда он вынул палец. Мои щеки покраснели от смущения. Я повернула голову в сторону и медленно вытащила пальцы из нижнего белья.
Тяжесть ситуации навалилась на меня, возбуждение исчезло, оставив меня наедине с последствиями моих действий. Мой разум больше не был затуманен, и мне потребовались все силы, чтобы не закричать и не заплакать. Этого не должно было случиться.
Его теплая рука легла на мою, поднимая ее с матраса.
Я резко повернула голову, глядя на него широко раскрытыми глазами.
С издевательской ухмылкой Мика засунул мои пальцы себе в рот. Его теплый язык заставил что-то шевельнуться глубоко внизу моего живота. Он сосал, облизывал и покусывал мои пальцы, все это время пристально глядя на меня.
Я не осмеливалась прервать зрительный контакт. Страшилась того, что будет дальше. Я не была готова принять эту больную, извращенную сторону себя, и это был первый и последний раз, когда я вела себя так безответственно.
Этот мужчина мог бы убить меня, отослать части моего тела моим родителям или сделать так, чтобы мое тело никогда никто не нашел, и вот я была здесь, фантазировала о том, как он трахает меня, позволяла ему наблюдать за мной, пока я мастурбировала, и даже смотрела на него, пока он слизывал следы моего освобождения с моих пальцев.
Я испытывала отвращение к самой себе.
И вот он был здесь, медленно отпускал мои пальцы, нежно кладя их на матрас.
— Ты такая сладкая, Бэмби.
Эта игра в погоню становится слишком захватывающей.
Тебя заводит убегать от меня?
Или ты просто слишком страшишься перестать бежать?
X
Я откусила маленький кусочек омлета и положила вилку на тарелку.
Мои руки были холодными, и я очень волновалась.
Мика пришел ко мне в комнату этим утром и сказал, чтобы я спускалась к завтраку. Это был не вопрос и не просьба. Это было просто заявление о том, что я должна прийти позавтракать с ним, с намеком на угрозу в его словах.
Он сидел передо мной, но не ел.
Мика просто смотрел на меня, и из-за этого я не могла спокойно есть. Я умирала с голоду, но едва могла откусить даже самый маленький кусочек. Мика хорошо готовил, но то, как он оглядывал меня с головы до ног, заставляло меня слишком нервничать.
Что, если он отравил мою еду? Что, если он подсыпал мне немного снотворного, чтобы я отключилась, а затем отвез бы меня в другое место?
— Перестань пялиться на меня, — прошептала я срывающимся голосом.
Я поиграла пальцами, положив руки на колени. Я любой ценой избегала зрительного контакта, особенно после того, что произошло прошлой ночью.
Я не вспоминала об этом до тех пор, пока не оказалась напротив него, увидевшись с Микой лицом к лицу.
Я отмахнулась от этого как от очередного очень яркого сна, но потом поняла, что действительно принимала душ, и на мне было другое нижнее белье, не то, в котором я была после душа. Мика сменил его, пока я спала, и хотя было бы неудобно проснуться с испорченным нижним бельем, то, что он сменил белье, пока я спала, заставило меня вздрогнуть.
— Почему?
Это был простой вопрос, но в нем было слишком много подтекста. Прозвучал он саркастично, с оттенком обиды. Хотя я сомневалась, что когда-нибудь смогу причинить боль такому мужчине, как он, поэтому решила, что он издевается надо мной, учитывая, что прошлой ночью он смотрел гораздо пристальнее.
— Мне от этого некомфортно, а когда мне некомфортно, я не могу есть.
Некоторое время мы сидели молча.
Я продолжала смотреть на свои руки, находя свои пальцы и бедра очень интересными. Я не смогла бы поднять глаза, даже если бы захотела. Словно какая-то сила притягивала мой взгляд вниз, и мысль о том, что я увижу при взгляде на его лицо, заставила меня слегка задрожать.