Время от времени я бросала взгляд на фотографию передо мной.
Сьерра помогла мне выбрать заключенного.
Хотя его преступление не было указано в списке, он должен был выйти на свободу через два месяца. Мужчине было двадцать шесть лет, он был высоким, со светлыми волосами и добрыми глазами. У него была великолепная улыбка, и неважно, сколько раз Сьерра спрашивала меня, уверена ли я — я выбрала именно его.
Он был как раз в моем вкусе.
Что выделяло его в моих глазах, так это его профессия. Как и я, он был писателем. В основном он писал ужастики, и я раньше этого не осознавала, но у меня на полке стояла парочка его работ. Я была поклонницей его творчества, и именно это подтолкнуло меня выбрать именно этого заключенного.
Я не только тщательно взвешивала, что и как сказать, но и сомневалась в выборе тех фотографий, которые отправить. У меня было несколько фотографий, которые мне понравились, но на двух из них я была в крайне откровенных нарядах, что было бы неуместно отправлять, а на остальных было изображено мое лицо.
Сьерра предложила по одной из них, а я все никак не могла определиться.
Почему это меня так сильно беспокоило? Почему меня это вообще волновало?
Это был всего лишь эксперимент, чтобы скоротать время. Для меня это возможность снять авторский блок и сделать так, чтобы этот блок никогда не вернулся.
Так почему же я так стеснялась саму себя?
Конечно, меня нельзя было назвать самой красивой женщиной на планете, но я была довольно привлекательной. Я ходила на свидания, получала комплименты и ни разу не чувствовала себя неуверенно.
Почему сейчас?
Прежде чем ответ успел сформироваться в моем сознании, я в очередной раз зевнула. Выпрямилась, наслаждаясь приятным хрустом позвонков. Я просидела за этим столом несколько часов. Взглянула на часы над своим столом, и удивилась, когда увидела, что было почти четыре утра.
Ладно, я просто подключила своего внутреннего автора и быстро что-то написала.
И поместила в конверт две случайных фотографии. Меня не волновало, что на одной из них я была полуголой. Это не должно было стать проблемой, поскольку у него не было бы моего обратного адреса, только почтовый ящик, куда он отправил бы свой ответ, если бы его заинтересовала моя кандидатура. Иными словами, мне ровным счетом ничего не угрожало. Если бы он оказался каким-нибудь подонком, я бы проигнорировала его и никогда больше не отправляла ему писем.
Проще простого.
По крайней мере, я так думала.
Я написала еще пару бессвязных абзацев, пока не начала писать о себе и задавать ему кучу вопросов. Несмотря на то, что я раскрыла кое-какую информацию, ее было недостаточно, чтобы он выследил меня.
У меня не было никаких личных социальных сетей, а во всех моих аккаунтах для писателей был указан мой псевдоним, а не настоящее имя, так что шансы на то, что он найдет меня, были невелики. Во всяком случае, мне не грозила возможность быстрой смены места жительства.
Перечитывала письмо бесчисленное количество раз, пока не убедилась, что в нем нет грамматических ошибок, а структура выглядит красиво. Однако, чем больше я его читала, тем меньше мне оно нравилось, и это несказанно меня выбешивало.
К тому времени, как часы пробили шесть утра, я сложила листок и положила его в розовый конверт. Я проклинала себя за то, что не купила более подходящий заранее, но это решение было принято в последнюю минуту, и у меня не было времени. Если бы я попросила, Сьерра купила бы мне точно такой же, но я просто знаю, что как только она увидит розовый, она откажется покупать мне конверт белого цвета.
Сьерра жила в двух кварталах от меня, и поскольку она долго ждала, когда я напишу это письмо, появилась на пороге моего дома в восемь утра. Я почти не спала и с трудом выбралась из постели.
Скорее всего, виновата была сезонная депрессия, накатившая на меня.
Я боролась со своими психическими проблемами с тех пор, как была подростком, и именно так зародилась моя страсть к писательству. Это все упростило. У меня появилась отдушина, место, куда я могла выплеснуть все свои разочарования, свои самые глубокие и мрачные секреты, и поделиться сокровенной частью себя, если вы понимаете, о чем я. Читатели думали, что это часть сюжета, но на самом деле это было частью меня.
То была очень уязвимая часть меня, которую никто другой никогда не видел.