Я подалась навстречу его прикосновению.
Я, блядь, подалась навстречу его прикосновениям.
Я прикусила нижнюю губу, чтобы не издать стон. Я сказала Мике, чтобы он оставил меня в покое, и попыталась держаться подальше, но потом мое тело и разум решили предать меня. Я никогда никого не ненавидела так сильно, как его.
Мика рассмеялся.
Я схватила его за руку и попыталась оттолкнуть ее от своего тела, но он не сдвинулся с места. Моя ладонь оставалась на его руке в бессильной попытке сжать ее. Мне следовало отдернуть руку. Мне следовало бы полностью отбросить все идеи, которые могли прийти в его больную голову, но я не могла этого сделать.
Вместо этого, когда Мика свободной рукой схватил меня сзади за шею и приблизил свое лицо к моему, я не сопротивлялась. Я приняла его порыв с распростертыми объятиями.
Его губы прижались к моим, и, в отличие от его прикосновений, его губы ощущались грубыми на моих губах. Они были теплыми, и контраст с моими холодными послал электрическую искру вниз живота.
То было волнующее ощущение, которое я не могла контролировать.
Мика рукой двинулся вверх по моей груди, пока крепко не сжал мое горло. Это было животное движение, которое полностью сбило меня с толку, и не успела я опомниться, как уже лежала на спине, а он был сверху.
Его тело было твердым, как скала, что нисколько не помогло мне.
Его зубы задели мою нижнюю губу. Это послужило предупреждением, и когда я не сделала то, чего он хотел, он сильно укусил меня, пока я не почувствовала вкус своей крови на языке. Я медленно приоткрыла рот, позволяя ему ощутить мой вкус.
На вкус Мика напоминал старое виски и сигареты - сочетание, на которое я никогда не думала, что подсяду. И все же я была здесь, страстно желая пробовать еще, пробовать это до самой смерти. Захватывающее, опасное и неотразимое ощущение. Оно было искажено, точно так же, как и те мысли, которые я тщетно пыталась задвинуть на задворки своего сознанья.
Я тонула в нем, в этих чувствах, которых у меня не должно было быть. Мое тело не должно было так реагировать, и я определенно должна была оттолкнуть его от себя, ударить, даже убить, если потребуется.
Вместо этого я застонала в ответ на поцелуй, чувствуя, как он тянет меня за волосы и крепче сжимает горло. Никто никогда так со мной не обращался. Это было ново, неизведанно, и я с радостью последовала его примеру.
Я позволила себе утонуть в нем, пока пути назад не были отрезаны, меня никто не спас.
Я больше не хотела, чтобы меня спасали.
Я прочитал книгу, которую ты прислала мне.
Должен сказать, это действительно произведение искусства.
Что потрясло меня больше всего, так это та оргия, которую ты в ней описала.
Это определенно заинтриговало меня.
XIV
Сопротивляться Мике было невозможно.
Он накрыл мои губы своими шершавыми губами, в то время как руками блуждал по моему телу. У меня от этого закружилась голова. К чему бы Мика ни прикасался, он оставлял после себя чувство неутолённого желания. Я не знала, что возможно хотеть кого-то с таким пылом, кого-то, на кого мне не следовало смотреть, не говоря уже о том, чтобы позволять прикасаться к себе.
Мика застонал в ответ на поцелуй, жаждая большего. Он коснулся моих бедер и резко сжал их. Несмотря на то, что нас разделяла преграда из одежды, казалось, что этот слой был невидим. Я чувствовала прикосновения его пальцев, понимая, что там, где Мика сжал, должен был образоваться синяк.
Почувствовала, как его член затвердел под штанами. От этого мое возбуждение стало еще более диким, почти невыносимым. У меня все болело, и, несмотря на то, что я была увлечена тем, как Мика целовал меня, мне нужно было больше. Мне этого было недостаточно. Мне нужно было найти освобождение, о котором я и не подозревала, но которого отчаянно хотела.
Затем, словно услышав мои мысли, он прервал поцелуй.
Я поймала ртом воздух с тихим стоном разочарования. Мика заметил это, посмеиваясь над моим отчаянием. Я продемонстрировала его, не задумываясь, и сразу же пожалела об этом, но было слишком поздно. Мика все понял, и на его лице появилась насмешливая ухмылка.