Он схватил меня за запястья и потянул вперед, пока я не оказалась в сидячем положении на кровати. Мика медленно склонил голову набок и расстегнул ремень. Снял его и бросил на кровать.
Затем последовали его штаны, и все это происходило в такой замедленной съемке, что я подумала, что схожу с ума. Через минуту он снял брюки и боксеры, бросив их на пол.
Я сглотнула комок, образовавшийся у меня в горле. Он определенно был большим и толстым. Но не это привлекло мое внимание. У этого ублюдка был пирсинг. Он был проколот горизонтально слева направо, и это застало меня врасплох.
Это будет больно?
— Ты выглядишь удивленной, — заметил он с улыбкой на лице.
— Да, — немедленно слетело с моих губ.
— Сюда.
Он указал головой на пол рядом с кроватью.
Как безжизненная кукла, я послушалась. Мне не потребовалось слишком много времени, чтобы встать перед ним на колени, смотреть на него снизу вверх, наблюдая, как он снимает рубашку. Его татуированное тело оказалось выставленным на мое обозрение, и хотя я не знала значения татуировок Мики, я знала, что они что-то значат. Тату были уникальны, и некоторые из них были слишком жуткими, чтобы я могла продолжать на них смотреть.
Мика медленно придвинулся ближе ко мне, держа свой твердый член в руках.
Как будто он околдовал меня, я не осознавала, что подалась Мике навстречу, пока его член не оказался передо мной. Какое-то мгновение я просто пялилась, как идиотка, на самый большой и, честно говоря, самый толстый член, который я когда-либо видела.
— Открой рот.
Прежде чем я успела услышать и полностью открыть рот, он запустил обе руки мне в волосы и насадил мою голову на свой член. Я сразу же почувствовала, как он заполнил мой рот, и меня слегка затошнило. Большую часть времени у меня не было рвотного рефлекса, но я была застигнута врасплох.
Одной рукой Мика прошелся по моему горлу и постучал по нему, и с каждым прикосновением всё становилось все грубее и резче.
— Открой ротик и прими меня глубже, — приказал он, и каким-то образом я точно поняла, что он имел в виду.
Как только Мика получил то, что хотел, он начал трахать меня, касаясь горла.
Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к грубым движениям, но как только это произошло, то почувствовала, что мои трусики намокли. Металлический пирсинг царапнул заднюю часть моего горла, создавая ощущение, которого я никогда раньше не испытывала. И мне оно понравилось.
Мне нравилось, как Мика еще сильнее прижимал мою голову к своему члену, пока я едва могла дышать. Его стоны наполнили комнату, а у меня по коже побежали мурашки. Мне было жарко, несмотря на то, что комната была одной из самых прохладных в хижине, моя кожа горела.
Мика медленно преодолел некоторое расстояние между нами, прежде чем снова резко войти в мой рот. Теперь, когда я привыкла к этому, я начала водить языком вокруг его члена, и с каждым толчком мне удавалось слегка посасывать его пирсинг.
Мика зашипел.
— Какая хорошая маленькая шлюшка, — простонал он. — Кто тебя этому научил, а?
Я приостановилась.
От этих унизительных слов у меня в животе запорхали бабочки. Со мной никогда так не обращались, но я писала о грубом, животном и грязном сексе в своих книгах. Тот факт, что у меня появился шанс испытать это в реальности, возбудил меня еще больше, чем когда-либо.
Мика слегка наклонился, склонив голову набок. Его глаза слегка расширились, за этим взглядом скрывался гнев.
Он резко дернул меня за волосы, и его член вывалился у меня изо рта. Я хватала ртом воздух, не осознавая, как сильно мне нужно было дышать.
— Я задал тебе вопрос, — проговорил он сквозь стиснутые зубы, — кто научил тебя так хорошо сосать член? Мне нужно имя, Бэмби.
Его слова были едва слышны, но угроза, стоящая за ними, была неоспорима. Мика не шутил, и я почувствовала, что застываю под его пристальным взглядом.
— Зачем? Чтобы ты мог убить его?
Мика улыбнулся.
— Да, Бэмби. — Его подтверждение только заставило меня широко раскрыть глаза. — Я выслежу его, убью у тебя на глазах, а затем трахну твой рот рядом с его телом.
Я почувствовала отвращение к самой себе. Это заявление только заставило мою кровь загудеть от предвкушения, как будто я была недостаточно возбуждена. Это было тревожно, но я почти могла представить это в своей голове, и мысль об этом заставляла мой клитор болеть от прикосновений Мики.