Я взглянула вниз.
Мне пришлось продезинфицировать укус на внутренней стороне бедра. Вокруг образовался синяк, но кровотечение прекратилось прошлой ночью. Теперь он болел, и как только я прикоснулась к месту укуса, то поморщилась. Это определенно была рана, о которой нужно было позаботиться должным образом, но у меня не было средств.
Я снова подняла взгляд, уставившись на незнакомую женщину передо мной.
Мои волосы были очень сухими, кончики секлись, и никакое расчесывание не придавало им даже отдаленно приличного вида. Я привыкла к регулярному уходу за волосами с несколькими масками, которые делали мои волосы блестящими и гладкими. Но это было единственное, что было не к месту.
Моя обычно сухая кожа не ощущалась стянутой. На самом деле, она была такой же гладкой, какой была бы, если бы я использовала все свои средства по уходу за кожей. Я ни разу не наносила ничего на лицо с тех пор, как приехала сюда, и была удивлена, насколько хорошо оно выглядело.
У меня не было мешков под глазами. И это тоже стало неожиданностью. Я не выспалась, но мне все равно удавалось выглядеть хорошо отдохнувшей. Что, черт возьми, со мной происходило?
Вот тогда-то меня и охватил стыд, и мои глаза наполнились слезами.
Я переспала с серийным убийцей.
Нет, я позволила серийному убийце трахнуть меня.
Хуже всего было то, что я ни в малейшей степени не сожалела об этом. Впервые за многие годы я по-настоящему почувствовала себя живой. Он воплотил в жизнь все мои самые темные желания, все, чего я стеснялась принимать, — Мика вытащил это на поверхность. Хотя это была лишь малая часть моего извращенного разума, мне все равно удалось заставить меня чувствовать себя более живой, чем когда-либо.
И именно поэтому я почувствовала, как меня охватывает стыд.
С моральной точки зрения это было неправильно. И я была почти уверена, что это тоже было каким-то образом незаконно. Он похитил меня, и неважно, насколько хорошо я себя чувствовала с ним, если бы у меня был шанс, я бы снова попыталась сбежать или умерла, пытаясь. Я не могла здесь оставаться.
Нахождение в такой непосредственной близости от него заставило мой мозг наполниться мыслями, которые ни у кого не должны были возникнуть о ком-то, кто сделал то, что сделал он. И тот факт, что я охотно позволяла Мике делать со мной все, что он пожелает, заставлял меня стыдиться.
Однако прямо сейчас сбежать было невозможно.
И я смирилась с этим.
Я начала беспокоиться о своей семье, о Сьерре тоже. С тех пор как я проснулась, обнаружив рядом с собой пустое место на кровати, я плакала. С моей семьей все было в порядке? Беспокоились ли они обо мне? Искали ли они меня? Возможно, у меня и не было с ними самых близких отношений, но я ими очень дорожила.
Сьеррой тоже.
Она стала сестрой по собственному выбору, и с тех пор мы были опорой друг для друга.
А я оставила ее посреди ночи, когда она крепко спала. Я могла только представить, какой страх она, должно быть, испытала, проснувшись на следующее утро и обнаружив, что меня нет рядом с моими самыми ценными вещами.
Прости, Сьерра.
Следующий час я провела в ванной, плача в одиночестве.
Я держала это в себе так долго, как только могла, но прошлая ночь только подтолкнула меня к краю. Я плакала до тех пор, пока не осталось слез, и пока боль в моей груди не утихла. Мысленно я все еще была настолько сильна, насколько это было возможно, но я знала, что как только покину это место, я окажусь в кромешной тьме мира, который мой разум создаст для меня.
Вытерев со щек упавшие слезы, я бросила последний взгляд на себя в зеркало.
Это не может сломить меня. Это не сломит меня.
На данный момент я была уверена, что он не убьет меня. И этого было достаточно, чтобы поддерживать себя в тонусе, не терять голову в игре. Лучшим выбором, который у меня был, было украсть ключи от его машины и уехать. Но почему-то я не питала особых надежд. Он был не настолько глуп, чтобы держать их в пределах моей досягаемости.
Дверь ванной тихо закрылась за мной.
В его комнате все еще пахло нами, и я изо всех сил старалась не обращать внимания на боль между ног. Мне было невыносимо больно. А Мики нигде не было видно. Его машина все еще стояла там, что говорило мне о том, что он где-то поблизости, так что я была настороже.