— Что ты делаешь?
Мой голос был едва ли громче шепота.
— Не знаю, — произнес он невинно. — Может быть, это вышло случайно.
Мика повторил слова, которые я произнесла не так давно. Я мысленно выругалась, ненавидя глупую отговорку, которую использовала.
Медленно он снова начал двигаться, трахая меня, прижимая лезвие к моему горлу. Одно неверное движение, и он разрежет его, и я умру.
Когда я впервые увидела Мику в тюремной камере, я была в ужасе.
Когда пришло первое письмо, у меня началась паранойя.
Когда он сбежал, когда я увидела его через дорогу от продуктового магазина, когда он похитил меня с железнодорожного вокзала — все эти ситуации представляли собой момент глубоко укоренившегося страха, который я испытывала перед этим человеком.
Тем не менее, после того, как я осталась с ним, после того, как я от него сбежала, а он убивал людей у меня на глазах, я все еще испытывала к нему какую-то симпатию или, по крайней мере, сострадание, особенно после того, как узнала о вещах, которые подтолкнули его к краю и превратили в того человека, которым он был сегодня.
Однако ни один момент не шел ни в какое сравнение с этим.
Он трахал меня грубо, безжалостно, прижав лезвие к моей шее. Он знал о риске, он знал, что одно неверное движение убьет меня, но он решил пройти через это, несмотря ни на что.
Именно тогда я по-настоящему осознала, насколько он был прав.
Мика был монстром, которого я жаждала всю свою жизнь, монстром, который, как я и хотела, погубит меня.
Если он был сумасшедшим, то я была еще хуже.
Он мог быть психопатом-убийцей с кучей отклонений, но кем это делало меня? Я заводилась от страха, что он покажет мне, что моя жизнь в его руках, что он может забрать ее, разрушить.
Мика глубже вдавил лезвие в мою кожу и слегка потянул его в сторону, пуская кровь. Рана была недостаточно глубокой, чтобы даже оставить шрам, но достаточной для того, чтобы я почувствовала, как сукровица стекает по моему горлу, медленно затекая под рубашку.
Самый громкий стон сорвался с моих губ, и в одно мгновение лезвие было извлечено из моей кожи, и я оказалась под Микой.
Он снова яростно врезался в меня, поклявшись погубить меня. Его голова приблизилась к моей шее, медленно прикусывая кожу, прежде чем слизать брызнувшую кровь. Он застонал от металлического привкуса, прежде чем приблизить свой рот к моему.
Было что-то садистское в этом поцелуе, который исцелил меня. Это было все, что мне было нужно, и даже больше. Грубого вкуса крови и его самого было достаточно, чтобы подвести меня ближе к краю, когда он завладел моим языком, оставляя на мне неизгладимый след.
Он немного отодвинулся, одарив меня одной из самых широких и зловещих улыбок. Я была парализована напряженностью его взгляда, с нетерпением ожидая, что будет дальше.
Мика вошел в меня, подтянув мои ноги к своим плечам. Это была глубина, которой, как я думала, никто никогда не сможет достичь, смешанная с ощущением его проникновения, царапающего мои внутренние стенки, принося еще одну волну экстаза в нижнюю часть моего тела.
Я закричала, едва обретя дар речи. Инстинктивно зажмурилась, так как от его безжалостных движений у меня закружилась голова. В какой-то момент мне стало трудно дышать, но удовольствие было слишком велико, чтобы я могла остановиться.
— Твоя киска такая охуенно потрясающая, — простонал Мика. Он сжал челюсть, глаза были прикованы ко мне. Это было так, как будто он просто получал удовольствие, наблюдая, как я лежу под ним. — Я просто знал, что ты идеально мне подойдешь.
Я хотела вставить слово. Хотела сказать ему, чтобы он был грубее, жестче, просто заставил меня кончить, но не могла найти слов. Все, что я могла сделать, это всхлипнуть, когда он слегка погладил меня по щеке. И это было похоже на то, что он мог читать мои мысли, потому что в тот момент, когда я захотела, чтобы он увеличил темп или трахал жестче, он именно так и поступил.
Это был момент, наполненный блаженством, наполненный такой страстью, которую, как я думала, я никогда не заслуживала.
Я подбиралась все ближе и ближе к краю. Мика положил руку мне на низ живота и нажал. Внезапно мой оргазм прокатился по мне волнами. Это был самый сильный оргазм, который я когда-либо испытывала, и я не могла контролировать звуки, слетавшие с моих губ.
Я повернула голову в сторону, чувствуя себя опустошенной.