Так что это был не сон, а спячка.
Как только я закончила убирать беспорядок, который сама же и устроила, я прошлась по всему дому в поисках Мики. Я была осторожна, чтобы не разбудить его, на случай, если он спит; однако я нигде не смогла его найти.
Снежная буря почти закончилась. Снег стал мягче, и мне было легче ухватиться за эту возможность и сбежать. Но он был не настолько глуп, так что, должно быть, подстроил мне пару ловушек, зная, что я обязательно попробую сделать это снова.
Не то чтобы я на самом деле хотела сбежать, но мне пришлось бы рано или поздно.
С моей стороны было слишком эгоистично предаваться этой фантазии, наслаждаться временем, проведенным с ним, в то время как моя семья и Сьерра, должно быть, ужасно беспокоились обо мне. Причинять боль людям, которых я любила, было тем, что я ненавидела больше всего, и боль, которую они, должно быть, испытывали, была невообразимой.
Я остановилась как вкопанная, когда услышала шум, доносящийся снаружи.
Прищурившись, я медленно приблизилась к входной двери.
По обе стороны двери было по большому окну, широкому и тянувшемуся от потолка до пола. Она была закрыта плотными шторами для уединения. Похоже, тот, кто купил домик у моего отца, не постирал занавески, так как они были забиты пылью.
Я кашлянула и слегка отодвинула занавеску в сторону, выглядывая, чтобы посмотреть, что происходит.
А потом мое сердце ухнуло в пятки.
Снаружи, в паре футов от лестницы, ведущей на веранду, стоял Мика. На нем были черные спортивные штаны и рубашка того же цвета. Он стоял ко мне спиной, но мне не потребовалось много времени, чтобы разглядеть, что он держит в руках.
В руках у него было ружье, нацеленное и готовое выстрелить.
Перед ним стояли два офицера полиции.
Их голоса были громкими, они приказывали Мике сдаться, приказывали ему опустить оружие, угрожали убить его, если он не подчинится. Ответом Мики был глубокий, пугающий смех, от которого у меня кровь застыла в жилах.
Он не собирался отступать.
И он этого не сделал.
Время, казалось, остановилось, или, по крайней мере, все происходило как в замедленной съемке.
Мика коротко оглянулся, как будто почувствовал, что я наблюдаю за ним. И он одарил меня самой широкой, самой порочной улыбкой. Он так же быстро развернулся и выстрелил.
Выстрелы эхом отдавались у меня в ушах. Я застыла на месте, не в силах ни двигаться, ни дышать, ни думать. Это было так, как если бы мой разум не хотел верить, что все происходит в реальности.
Главным образом, это значительно ухудшало ситуацию для него. Если здесь были двое полицейских, то появление остальных было лишь вопросом времени. И у меня не было никаких сомнений в том, что Джека и его сыновей обнаружили на заправке.
Наш конец был близок, и я не могла заставить себя поверить в это.
Оба копа упали на землю, и Мика не стал терять времени даром. Он бросился к ним обоим, выхватывая у них оружие. Один из них, казалось, сказал ему что-то, что вывело его из себя, и, чтобы убедиться, что он мертв, Мика выстрелил ему прямо промеж глаз.
Пулевое отверстие было небольшим, но из него сочилась кровь. Глаза офицера были расширены, застыли в страхе, когда жизнь покидала его тело.
Другой полицейский оказался головой в снегу, и я предположила, что он тоже мертв. Мика немного пнул его, прежде чем пожать плечами и направиться к входной двери.
Я смотрела на него с недоверием в глазах, и слезы медленно потекли по моим щекам.
Несмотря ни на что, эти двое мужчин выполняли свою работу. Они не заслуживали того, чтобы их убили, чтобы они умерли такой ужасной смертью. Они были сыновьями, отцами, мужьями, друзьями и братьями. У них были жизни, которые стоило прожить, и в мгновение ока Мика забрал все это, оставив их семьи горевать.
— Что ты сделал? — прошептала я срывающимся голосом. — Зачем, черт возьми, тебе их убивать? — орала я.
Какая-то часть меня осознавала, что Мика был вполне способен на это, и гораздо худшее. И все же каким-то образом, увидев это снова, я поняла, насколько он был неуравновешен. Он мог бы попытаться сбежать вместо того, чтобы убивать их, но он предпочел стать Ужасом Ночи.
Мика сделал шаг вперед, а я отступила назад, пока он не оказался внутри хижины, захлопнув за собой дверь.