— Они собирались забрать тебя у меня, — пробормотал он, придвигаясь ко мне еще ближе. — Я не могу этого допустить, не попрощавшись с тобой, как ты того заслуживаешь.
— Какое еще прощание? — закричала я. — Ты преступник. Рано или поздно это должно было случиться, и ты это знаешь. А чего ты ожидал? Что правоохранительные органы просто отпустят тебя на свободу? Нет никакой причины убивать этих двоих, Мика.
— Они спровоцировали меня.
От его низкого голоса у меня по коже побежали мурашки. Сделав шаг ко мне, он схватил меня за предплечья и прижал к окну.
— Я плохо реагирую на провокации. И прямо сейчас твой тон действительно выводит меня из себя.
Я стиснула зубы.
— О, это тебя бесит? Приятно осознавать, что это именно то, чего я хотела. Тебе нужен гребаный тревожный звонок. Ты не можешь продолжать убивать людей только потому, что они провоцируют тебя, Мика. Ты умрешь быстрее, чем думаешь.
Тень ухмылки тронула уголки его губ.
— Ты беспокоишься обо мне, Бэмби?
— Ну и что с того, что беспокоюсь?
Повисла тишина. Мое сердце так громко стучало у меня в ушах, что это был единственный звук, который я могла слышать. Мика еще мгновение оставался на своем месте, прежде чем резко развернуть меня.
Грудью он прижался к моей спине, его член твердел, соприкасаясь с моей задницей. Мика дотронулся до моего подбородка, и заставил меня посмотреть на двух мертвых копов перед нами.
— Ты видишь это? — пробормотал он. — Я сделал это ради тебя, Бэмби. Они тоже представляли угрозу для тебя. Никто не может угрожать тебе и остаться безнаказанным.
Они могли сказать обо мне что-то такое, что вывело его из себя, но это все равно не было оправданием для того, чтобы лишать их жизни. Наблюдение за тем, как они лежат на снегу, неподвижные, безжизненные, вызвало у меня ощущение, которое я никогда не думала, что испытаю.
Это было похоже на воспоминание о том времени, когда я стала свидетельницей того, как прямо на моих глазах убивали людей, не в силах ни предотвратить, ни остановить это.
Разница была в том, что я была чертовски счастлива, когда тех грабителей арестовали, в то время как сейчас я молила Бога, чтобы они не поймали Мику, пока нет. Я не была готова отпустить его, несмотря на то, что он был худшим монстром, с которым я сталкивалась. Я не могла его отпустить. Я не хотела, чтобы это произошло так скоро.
Я с трудом сглотнула.
Он опустил голову в изгиб моей шеи, задержавшись там на мгновение, прежде чем медленно поцеловать это сладкое местечко. Тихий стон сорвался с моих губ. Его руки прошлись по всему моему телу, прежде чем залезть ко мне в штаны.
И это произошло тогда, когда я была точно уверена в двух вещах.
Во-первых, мы оба были ужасно расстроены.
И во-вторых, Мика не виноват, что я такая. Я была такой всю свою жизнь; я просто не знала этого.
Ты снилась мне, Бэмби.
В моих снах твоя нежная кожа была на вкус подобна безумию.
Не могу дождаться, когда попробую тебя на вкус. Не могу дождаться, когда испытаю это безумие.
XX
Каким образом ему удалось вытащить меня из штанов, нижнего белья и толстовки, которые были на мне, должно было оставаться одной из самых больших загадок на сегодняшний день.
Единственным оставшимся предметом одежды была прозрачная майка, которая была под рубашкой. Пока дверь была открыта, внутрь проникло немного холода, и от этого мои соски встали торчком.
И Мика понял это очень быстро. Его руки тоже были холодными, и ему нравилось, что я дрожу под его пальцами.
Мика ласкал мои сиськи, как будто никогда их не видел. Это увлечение всегда было для меня очень странным. В этом не было ничего особенного, но все же он был похож на оленя в свете фар. Сжимая, пощипывая и поглаживая их.
Его рука спустилась к моей киске, и он застонал, когда почувствовал, насколько влажной я стала за такой короткий промежуток времени. Я раздвинула ноги, прежде чем услышала, как Мика снял спортивные штаны.
Довольно скоро Мика уже вжимал меня в окно, а моя спина выгнулась дугой.
В тот момент, когда я почувствовала его язык на своем клиторе, я инстинктивно зажмурилась.