Я повернула голову в сторону, Мика все еще держал меня так же крепко, его член медленно выскальзывал из меня.
Краем глаза я увидела того копа. Он смотрел на нас, едва живой.
Как только момент экстаза прошел, я почувствовала себя ужасно. Мика покрыл поцелуями всю мою щеку, прежде чем перейти к уху. По моей коже побежали мурашки.
Я снова повернулась, и он прижался своим лбом к моему. Легкая ухмылка играла на его лице, но глаза были закрыты. Наши сердца бились синхронно, и это было все, что можно было услышать в комнате.
— С днем Святого Валентина, Бэмби.
Его голос дрогнул.
И от этого я разлетелась на куски.
Следующие десять минут прошли как в тумане.
Мика был одет, и казалось, что у него все еще оставалось гораздо больше энергии, которую можно было потратить. Я лежала на холодном полу, пытаясь успокоить свое сердце. Но это было невозможно. Оно было разбито вдребезги. Не из-за всего того, что он со мной сделал, а потому, что я услышала вдалеке полицейские сирены, которые медленно приближались.
Как только он тоже услышал их, то выругался себе под нос.
Мика наклонился, поцеловал меня, а потом ушел.
Это случилось не так давно, но я даже не могла вспомнить тот последний поцелуй.
Слезы свободно катились по моим щекам, и я не пыталась их остановить.
Чем дольше я лежала на полу, тем ближе, казалось, становились сирены.
Мне удалось доползти обратно в гостиную, чувствуя себя измотанной. Я была в гребаном беспорядке, и вся моя одежда была либо слишком далеко, чтобы я могла дотянуться, либо полностью разорвана. Я схватила одеяло, которое лежало на диване, и накинула его на себя, скрывая следы присутствия Мики.
Затем я уставилась в потолок.
Каждый божий день, проведенный здесь, прокручивался у меня в голове.
От безмерного страха, который я испытывала за него, до безмерного удовольствия, которое он мне доставлял. Он ни разу не обращался со мной плохо, ни разу. У него всегда была наготове еда для меня, и дважды ему приходилось заставлять меня есть ее, чтобы я не умерла с голоду.
После секса он готовил для меня теплую ванну, мыл мои волосы и тело.
Конечно, это всегда заканчивалось очередным раундом секса, но я получала от этого удовольствие.
Возможно, все дело было в том внимании, которое он мне уделял. Это было то, чего мне всегда недоставало. Когда я росла в огромной семье, кем-то неизбежно пренебрегали, и часто этим человеком становилась я. Долгое время я думала, что это нормально и что именно так устроены все семьи.
Пока я не встретила родителей Сьерры и не увидела, как нежно они к ней относятся.
Я никогда не держала на нее никакой обиды — она этого не заслуживала, но я завидовала ей. Моя семья никогда так ко мне не относилась, и, вероятно, именно тогда я начала писать. Привлекать внимание людей, которых я никогда не видела, по-прежнему привлекало внимание.
И пока я не встретила Мику, я думала, что мне этого достаточно.
Но это было не так.
Мика уделял мне все внимание, в котором я нуждалась. Он был груб по натуре, психически не в себе, но я тоже была такой. Возможно, именно поэтому я позволила себе отдаться ему полностью. И теперь, когда его больше не было рядом со мной, я только начала понимать, какое сильное влияние он оказал на меня.
Та постоянная отметина, о которой я так мечтала, осталась со мной.
Каждый раз, когда я закрывала глаза, я видела его. Я видела его улыбку, его татуированное лицо, его потрясающее тело.
Каждый раз, когда я закрывала глаза, я чувствовала его руки на себе, его губы на моих. Я чувствовала запах его одеколона, могла представить все это у себя в голове.
Когда в конце концов появились копы, от меня осталась лишь оболочка человека.
Я видела их, но в то же время просто смотрела прямо сквозь них. Они задавали вопросы, они разговаривали со мной, но я ничего не слышала. Я просто смотрела прямо перед собой, пока один из них не подхватил меня на руки в стиле новобрачной и не понес к машине скорой помощи.
Они закрыли дверь машины скорой помощи и уехали.
Через маленькое окошко я наблюдала, как хижина превратилась в отдаленное пятно, пока я больше не смогла ее видеть. Мое сердце едва справлялось с этим, и хотя я все еще была пассивной, неподвижной и молчаливой, я безудержно плакала.