Я резко вздрогнула, как только мы вошли в помещение.
С правой стороны были камеры, хотя они и не были похожи на те, что я видела в кино или лично.
Толстый слой стекла, с маленькими отверстиями для подачи воздуха, вместо решеток.
Бросив беглый взгляд, я заметила, какими опрятными казались камеры. Здесь была кровать, письменный стол со стулом, унитаз, раковина и небольшая полка.
Все было сделано таким образом, чтобы заключенные не могли навредить себе, и в каждой комнате была только одна кровать.
Заключенный справа от меня громко колотил в стекло, вопя и визжаще крича. Его бессвязные слова вскоре превратились в оскорбления, в основном направленные в сторону проходивших мимо женщин. Его зловещий смех преследовал меня.
— Все хорошо? — спросила меня женщина-охранник, одарив теплой улыбкой.
— Да.
Попыталась ответить точно такой же улыбкой, но была почти уверена, что вместо этого получилась гримаса.
— Меня он просто застал врасплох.
— Тебе еще не поздно сменить профессию.
Она сказала это с искренним беспокойством, но я не могла не обидеться. Я много чего повидала. Я даже провела пару презентаций о некоторых самых известных серийных убийцах во всем мире и изучала дела так, как если бы я лично занималась их расследованием.
Однако увидеть убийц лично и на экране — было совершенно разными вещами.
Это просто застало меня врасплох, но мое желание стать инспектором по-прежнему оставалось таким же твердым, как и много лет назад. Ничто не могло поколебать меня, ничто не могло заставить меня передумать.
— Знаю, — ответила я. — Но не думаю, что смогу это сделать.
Больше она ничего не сказала. Мы просто шли в тишине, если не считать слов детектива, которым, казалось, не будет конца. Я слушала, но каждое произнесенное им слово не производило на меня никакого впечатления, и, следовательно, я не запомнила большую часть его слов. Я записывала все, но это были те вещи, которые казались мне интересными.
Дрожь пробежала у меня по спине, как только мы остановились.
Я чувствовала, как пара глаз прожигает мое лицо сбоку. Я не осмеливалась повернуться и посмотреть, потому что внезапная волна страха, захлестнувшая меня, парализовала меня до мозга костей. Я едва дышала под его пристальным взглядом.
Он не произнес ни слова и не пошевелился. Все, что он делал, это наблюдал за мной, и любопытная часть меня упорно боролась за то, чтобы хоть мельком увидеть его, увидеть лицо человека, который пугал меня, от которого у меня стыла кровь в жилах.
Все, что я могла слышать, было его хриплое дыхание, которое перекрывали громкие голоса в моей голове.
Не смотри.
Я не могла унять дрожь, которая с каждой секундой только нарастала. Я не могла игнорировать непреодолимую потребность взглянуть в его сторону. Я не могла игнорировать мурашки, пробежавшие по всей моей коже, и взгляд, от которого у меня перехватило горло.
Не смотри.
Что-то внутри меня оборвалось. Подобно дикому животному, которого выпустили на волю и отпустили обратно в дикую природу, я не могла игнорировать это желание. Все внутри меня кричало о том, чтобы я повернула голову, совсем чуть-чуть, и посмотрела на него.
Не смотри.
Мой разум заработал с перебоями.
Почему я?
Кроме меня здесь были еще четыре женщины, и все они были хорошенькими. Я ничем не выделялась и не пыталась никак привлечь его внимание. Он не отрывал от меня напряженного взгляда, и эта напряженность была чем-то, что я никогда не забуду.
Это было похоже на то, что он был голоден, а я была добычей, которую он искал. И он нашел меня.
Я посмотрела.
У меня вырвался громкий, резкий выдох.
То, что на самом деле было секундами, виделось часами, которые, казалось, никогда не пройдут.
За стеной из плексигласа стоял высокий мужчина. Его темные волосы ниспадали чуть ниже плеч, лицо и руки были покрыты татуировками. Если бы он захотел еще одну татуировку на своей руке, то не смог бы ее сделать. Я вообще не могу разглядеть ни кусочка его чистой кожи.
Но по-настоящему меня напугали его глаза. То был страх, какого я никогда раньше не испытывала, поглотивший меня за долю секунды и заключивший в свою клетку, из которой я не могла вырваться.