— Ваше Величество, — надеялась, что моё вежливое приветствие по тону не слишком походит на оскорбление.
Виктор окинул меня внимательным взглядом холодных льдисто-голубых глаз и, оставшись довольным увиденным, встал с места, выходя в полосу света, и камни в его короне сверкнули ультрамарином.
По его взгляду у меня не получилось определить настроение. Король, как всегда, был собран, одет в кобальтовый камзол, длинные платиновые волосы были убраны в хвост, ни одна прядь не смела выбиться или распушиться.
— Грядут перемены, — громогласно заявил король и его голос разнесся по затихшему в ожидании тронному залу. — И в свете этих перемен нам понадобятся сильные союзники, которые смогут помочь нам в борьбе с любым врагом.
Я заметила в его руках небольшую серо-синюю коробочку для писем и постаралась ничем не выдать того, что я не только уже ее открывала, но и подменила содержимое.
— Правящий в Лимерии дом Даэрон оказал нам большую честь, — торжественно провозгласил Виктор, и потянул из коробочки сначала тонкую серебристую цепочку, а потом и огромный голубоватый кристалл в серебряной оправе, с острыми гранями, сияющий в солнечных лучах тысячей оттенков от бледной бирюзы до чернильно-синего. — Сегодня, мы скрепляем помолвку между принцессой Стасилией Рейн Аной Вива и наследником правящего дома Лимерии — Руслаторном Тианор Яра Даэрон родовым артефактом дома Даэрон!
Я завороженно смотрела на кристалл, который, как мне было прекрасно известно, отнюдь не являлся родовым артефактом дома Даэрон, а был вообще Гхара пойми чем. Тем не менее, он манил меня, настойчиво притягивал взгляд и словно убеждал надеть его.
Времени гадать, что несет в себе этот артефакт, у меня не осталось, и выбор мой ограничился двумя вариантами: прилюдно сообщить королю о том, что я подменила присланный лимерийцами артефакт или позволить надеть на себя этот кристалл и ждать непонятно чего.
Был бы здесь Блэйд, вместе мы бы точно что-нибудь придумали, но его не было и мне приходилось самостоятельно выбирать, что делать, и самой нести ответственность за последствия своего выбора.
Поняв, что я никогда не признаюсь Виктору в содеянном, потому что иначе он все равно заставит меня надеть подлинный Глаз Тигра, я посчитала неизвестный артефакт наименьшим из зол и покорно стояла перед королем, пока он надевал на мою шею цепочку с сине-голубым кулоном.
В момент, когда прохладный металл цепочки коснулся кожи, я тихо ахнула, потому что испытала странное ощущение, словно меня неожиданно облили ледяной водой. Поежилась и оглядела себя — внешне кожа и одежда остались сухими, а стоящий напротив меня, Виктор ничего не заметил и продолжал внимательно меня разглядывать.
Прошло несколько мгновений, когда не только он, но и все присутствующие в тронном зале напряженно смотрели на меня.
Вдруг король ни с того ни с сего схватил меня обеими руками за плечи, заставив поднять на него взгляд. Задумчивость на его лице сменили сначала удивление, потом недоверие, а после — гнев. Я увидела его сведенные на переносице брови и искривленный в ярости рот и попыталась подавить внезапно накативший приступ паники.
— Надо же… — Пробормотал он негромко, и слышала его только я. — Артефакт не активирован…
— А как он должен быть активирован? — Прошептала я, испуганно глядя на него снизу вверх.
В гневе Виктор был страшен, а кого-то, кто мог бы меня защитить, в тронном зале не было. Тот единственный, кто мог бы второй год пропадал в Терра Арссе.
— Мне неизвестны детали, но артефакт должен поменять цвет, скрепляя союз между тобой и Руслаторном, а поскольку этого не произошло, значит, кто-то из помолвленных уже связан с кем-то другим. И, поскольку лимерийцы не стали бы присылать артефакт будучи уверенными, что наследник правящего дома связан с другой, значит дело в тебе, — произнес Виктор уже гораздо громче и с размаху неожиданно наотмашь ударил меня по щеке так, что я отлетела на пару метров и упала на бок.
Удар оказался настолько неожиданным и сильным, что я с трудом могла поверить в происходящее. Голова гудела, словно растревоженный улей и мне тяжело было собраться с мыслями.
Наши отношения с Виктором всегда были натянутыми, но подобного поведения он себе никогда прежде не позволял. Судорожно пыталась придумать какие-нибудь оправдания тому, что камень не поменял цвет, но на ум, как назло, ничего не приходило. Такое ощущение, что своей пощечиной брат выбил все трезвые мысли из моей головы.