Погода в Иерусалиме чудесная. По ночам, правда, становится прохладно, так что надеваем свитера (а в них, слава Богу, нет у меня недостатка) и с удовольствием ощущаем приближение зимы, но днем до сих пор царит солнце – тепло и приятно. И вообще хорошо быть в Иерусалиме. Тихий и спокойный город.
Дорогие папа, мама, Биби и Идо! 7. 11. 64
Опять мы находимся в пункте N и проходим серию индивидуальных учений. Цель учений – подготовить солдата к ситуации одиночества – днем, ночью, на вражеской территории и не на вражеской, в ситуации войныр атаки, штурма, и т. д. Мы захватываем холмы, проникаем на определенные объекты, стреляем по скрытой цели, прячемся на местности, нападаем, "сражаемся" на застроенной местности и т. п. Короче – все очень интересно.
Последний раз я писал неделю назад. Прошла она очень быстро. Уже седьмое число! И я уже целых три месяца в армии! Сегодня суббота, мы отдыхаем. Письмо свое я пишу, подложив книгу Стейнбека "Путешествия с Чарли". Успеваю ее читать раз в неделю – в такие вот минуты.
Приятно было узнать о том, что происходит дома. О гостях, о занятиях Биби и Идо и т. п. Кажется, так много времени прошло с тех пор, как я окончил школу, а ведь на самом деле это было совсем недавно. Че- тыре или пять месяцев назад, правда? Как хочется вынуться и продолжать учиться! Ладно, еще поучусь.
Гоп! Меня зовут получать жалованье. Я тут же двинулся. Ну вот, стою в очереди. Передо мной человек пять солдат. Стоим, естественно, с винтовками в руках. Она за нами закреплена, вернее, мы, как у нас говорят, к ней прикреплены. Привыкли есть, положив ее рядом, спать, притулив ее к телу – из опасения, что она вдруг исчезнет. Вообще-то воровство в армии процветает в невероятных масштабах. Если поймают – тут же берут под арест. Но беда в том, что когда солдату не хватает чего-нибудь из снаряжения, то он должен заполнить форму "об утере снаряжения" и подвергнуться суду. Представьте – за утерю рабочей фуражки стоимостью меньше лиры приходится платить 10 лир (стоимость снаряжения плюс штраф). Понятно, почему так процветает воровство. У меня, слава Богу, пока все есть и, надеюсь, будет и впредь. В нашей роте кражи сравнительно редки.
Ну вот, получил деньги (17 лир).
[Тути] Ноябрь 1964
Нельзя допустить, чтобы расстояние и затрудненность переписки привели нас к разобщенности. То, что у нас было и есть – будет всегда, пока мы оба не почувствуем, что взяли друг от друга все и оставаться вместе для нас – только бремя и рутина. Так ли мы чувствуем? Конечно, нет!
С тех пор, как я написал первые строчки этого письма, прошло несколько дней. За это время мы успели проделать 55-километроеый марш быстрым темпом, продолжавшийся целую ночь, а сейчас начинаем групповые учения. Вышел я на марш с температурой, с сильной болью в горле, я и сейчас еще болен. За время учений все пройдет. В следующий четверг начинаем тренировки по отделениям и через две недели отправимся, наконец, на курс парашютных прыжков и кончим на этом тиронут. Считаем оставшиеся до курса дни.
Спали ночью как мертвые и теперь полны сил. В километре от лагеря ("Опасно! Вход воспрещен! Открываем огонь!") есть бедуинский колодец. Нынче утром, в субботу, пошли туда, набрали воду в ведра и устроили ''душ". Нам с Яиром удалось даже достать три кубика супа и разжечь в тени костер.
Вот вкратце все, что произошло вчера и сегодня. Забыл рассказать, что вчера шестеро представителей нашей роты беседовали с командиром батальона о наших проблемах, о настроениях в роте и т. п. Говорили о всяких пустяках, но так как командир человек приятный, то и разговор с ним был приятный, хотя и несколько длинноват.
Что еще? Больше нет новостей. Я по тебе скучаю, Тути. Нет времени писать.
Недавно случилось нечто, захватившее все мое внимание. Есть у меня в парашютных войсках друг, отличный парень. Нет смысла о нем писать, ты его не знаешь, а описать его невозможно. И вот недели две назад, во время ночных учений, в него попала пуля. Сейчас он в больнице, питается через трубку, и неизвестно, поправится ли.
Попытаюсь писать чаще, хотя вышеизложенное – не единственная причина моего молчания. Я просто не мог писать.
14. 11.64
Дорогие и любимые мама, папа, Биби и Идо!
Сейчас вечер, мы ложимся спать. Среди ночи, правда, может в любой момент прозвучать тревога, и мы со всем снаряжением должны быть готовы к бою. Опасаясь тревоги, некоторые спят в ботинках, не снимая их по неделе. В результате у многих ноги буквально гниют. Речь, естественно, не обо мне. И все сплошь, по понятной причине, – чтобы ночью не замерзнуть – спим в одежде.