Итак – прежде всего – вчера кончили тиронут, а завтра – наконец-то – начинаем курс парашютных прыжков. Последний месяц был, наверное, самым трудным временем нашей армейской жизни. Невероятно, что нам пришлось выдержать. Начну с последней недели. Забегу вперед и скажу, что занимались мы разнообразными видами учений и полтора месяца не покидали поля. Окончив одну серию учений, мы успевали только упаковаться и перейти в другое место, начиная новые учения. Настала зима, и видно, что будет она очень суровой. Для нас это форменная катастрофа. На прошлой неделе шли днем и ночью, не стихая ни на минуту, сильнейшие дожди. Несмотря на это, наши учения продолжались как обычно. Живем по-преж- нему в походных палатках, которые быстро промокают. Но по порядку.
Итак, на прошлой неделе мы опять "сменили квартиру" и после целой ноч^ ходу прибыли в пограничный с Аялонской долиной район. Пришли туда под проливным дождем и поставили палатки на сыром, грязевом грунте. В тот же день, в 12.30, вышли на учения и до семи часов тренировались под дождем, какого, клянусь, я не видывал даже в Соединенных Штатах. Плащи в армии не предусмотрены (считается, что они затрудняют движение), и мы промокли насквозь и чувствовали, как стекает вода от затылка до подошв, как будто мы голые. В этот момент мы прорабатывали захват укрепленного пункта. Такой пункт, как правило, расположен на вершине, окруженной траншеями с огневыми точками и засадами, и для его захвата следует пройти через все траншеи и .ликвидировать все огневые точки. Из-за дождя траншеи наполнились на 60 см водой (почва там не впитывает влагу), и так мы стояли под страшным этим дождем, увязнув ногами в грязи выше ботинок, с винтовками наизготовку. Было так холодно, что пришлось собрать все силы, чтобы заставить пальцы шевелиться и наполнить патронами магазинную коробку. Представьте себе холод, при котором руки не слушаются хозяина! Когда после этого я вернулся в палатку и попытался зажечь свечу (наше единственное освещение), то не мог удержать в пальцах спичку. Пришлось сжать пальцы со спичкой в кулак и двигать коробок другой рукой. Свеча, пока мне удалось ее зажечь, несколько раз выскальзывала из рук. Но я забежал вперед.
Итак, мы стояли под дождем, который лупил нас и лупил, и через некоторое время плечи и спина начали болеть, и мы почувствовали сильные уколы на шее и по всему телу. Не забудьте, что мы постоянно имеем дело с боевыми патронами, и приходится очень остерегаться. Наконец вернулись в палатки и легли слать. Так как мы взяли с собой минимум снаряжения, то у некоторых парней не было никакой одежды на смену, и спать легли в мокром. Слава Богу, не я! Я разделся догола, залез в спальный мешок и заснул. Назавтра выяснилось, что один опасается ревматизма, а другой его уже схватил. Просто встали утром, не в силах двинуть плечом. Двух других на носилках отнесли в машину, так как они не могли в нее влезть самостоятельно, и отвезли в батальонную больницу. Многие заболели или простудились, или обессилели до такой степени, что их пришлось положить в изолятор на базе. Другие остались болеть в полевой палатке.
Бывали дни, когда из всего взвода, который на бумаге состоял из тридцати семи солдат, нас выходило на учения по 16 человек. Так продолжалось и в последние дни этой недели. Хоть и полегче, чем в первый день, но достаточно ужасно. Почва оставалась глинистой и скользкой, и все
время была опасность поскользнуться и упасть. Один из нас успел-таки упасть и сломать ногу, а второй упал во время ночного марша с носилками и, как видно, вывихнул бедренную кость. Надо быть очень осторожным. Я не пренебрегаю ничем. Я понял, что если хочешь остаться на ногах, то надо днем и ночью сосредоточивать все внимание на том, что делаешь в данную минуту. В нашем деле ты или закалишься, или сломаешься, середины нет. В настоящий момент я чувствую себя "в расцвете сил". Никакой марш, никакой бег, никакая новая физическая нагрузка не требуют от меня серьезного усилия. Когда я в шесть часов вечера приехал в этот раз в Иерусалим, все, кого я повидал, утверждали, что выгляжу я великолепно. Рад был это услышать – это хороший признак. Я знаю, что и вы порадуетесь, потому и рассказываю.
Приехав в Иерусалим, тут же отправился к Бармей- ерам. Ел вместе с ними субботний ужин (явился как раз вовремя), а потом пошел с Эли и еще одним товарищем прогуляться (Тути нет в городе, она проходит сейчас курс командиров отделений, не видел ее уже полтора месяца). Сходил в гости к Рути X., которую тоже не видел больше трех месяцев. Она учит в университете еврейскую и общую философию и очень довольна занятиями и преподавателями, в особенности по еврейской философии.