Снова всё зловеще тихо,
Снова холод по спине,
Говорят, что Вагнер Рихард
Продал душу сатане.
Немецкий композитор Рихард Вагнер192, – низкоросл, тщедушен, носат, один из тех, кого при рождении диавол обмахнул хвостом. В чём причина его успеха у дам? Женщины влюблялись в героев вагнеровский опер – в Зигфрида, Тристана, Тангейзера. Им хотелось побыть Брунгильдой, Изольдой, Елизаветой. Легче всего это было сделать в объятиях отца-создателя.
Собственноручно писал сумрачный композитор мрачные либретто для своих опер. Помню у него лишь один светлый момент. В опере «Тангейзер и состязание певцов в Вартбурге».
Грешник Тангейзер просит папу римского простить его. «Скорее вновь зацветёт этот посох!» – ударяет сухим посохом папа… Цветенье состоялось через три дня. Но ни Тангейзер, ни любящая его Елизавета не увидели этого торжества милосердия, они уже были мертвы.
А либретто к опере «Тристан и Изольда»! Оно самое мрачное из всех, что мне приходилось читать. Его краткое содержание – все умерли. А что же его музыка? По мнению Фридриха Ницше193 это – «яд, который одурманивает мозг». Вуди Аллен сказал: «Я не могу помногу слушать Вагнера. У меня возникает непреодолимое желание завоевать Польшу». Намёк на то, что музыка Вагнера вдохновляла злодеев Третьего рейха. Томас Манн194 выступил против творений Вагнера категоричнее всех, он заявил, что Вагнер отравил своей музыкой целую нацию, что музыка его и не музыка вовсе, а «рассудочный, обдуманный, просчитанный плод труда старательного гнома». Намёк на то, что Вагнер (рост 1м53 см) и есть один из гномов-нибелунгов.
Что я Вам, Серкидон, скажу от себя. Вагнер, бесспорно, гений. В его музыке такое безудержное стремление к идеалу, такое страстное желание превзойти реальность, что поневоле ощущаешь себя лермонтовским демоном. Опасно ли это? Наверное…
Теперь, заканчивая обзор сердцеедов с большими носам, скажу о них, как о богоугодных, так и о демоноподобных, все они выдающиеся мастера своего дела. Дела, которое отнимало у них столько времени, что просто некогда было им ухаживать за дамами, а уж тем более тратиться на такие глупости, как обмер собственного носа.
Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.
-27-
Приветствую Вас, Серкидон!
Имея честь находиться примерно в Вашем возрасте, прочёл я «Письма к незнакомке» французского писателя Андре Моруа. Читать пришлось быстро, дабы передать следующему алчущему книжку «Иностранной литературы». Передавали, словно крамольную листовку, хотя, казалось бы: а что в ней антисоветского? Только полная свобода самовыражения и кромешное отсутствие пролетариата могли возмутить Софью Власьевну. Так «уважительно» по имени отчеству называли Советскую Власть ею недовольные.
Чуть позже попалось в мой невод, заброшенный в сферу духа, «Открытое письмо молодому человеку о науке жить». Текст, который во многом меня изменил, Моруа написал в восемьдесят лет. Помните, слова душевной песни: «В жизни раз бывает восемнадцать лет…» Так вот, восемьдесят лет бывает, что и не бывает. На радость поклонников своего таланта писатель-биограф, писатель-романист, писатель-наставник не только дожил до преклонного возраста, но и сумел сохранить ясность ума, и способность к художественному формулированию.
Процитирую Вам из «Открытого письма» пассаж, который (по задумке автора) должен убедить молодых людей в том, что малопривлекательная внешность не есть помеха для любовных побед:
«Я знал одного большого сердцееда, который был страшен, как смертный грех. Но если он хотел добиться женщины, то осаждал её буквально дни и ночи напролёт. Он засыпал возлюбленную записками, цветами, тщательно выбранными подарками, свидетельствовавшими о прекрасном знании её вкусов. Поначалу красавица возмущалась, жаловалась, приказывала ему прекратить. Потом она привыкала к этим сюрпризам и уже не могла без них обойтись. Раньше её раздражали ночные телефонные звонки, теперь она ждала их с замиранием сердца, тревожилась, если поклонник запаздывал. Сердце её было покорено. Крепость сдавалась».
Верно ли поступила «крепость»? Трудно судить, не зная толком участников любовной коллизии. Но у меня (могу Вам в этом признаться) всегда оставляли неприятный осадок такие победы. Виделось в них что-то несправедливо- неравновесное. Хотелось верить, что прекрасная Джульетта цветёт для пригожего Ромео, Маргарита положена только Мастеру, а доля изнеженной Изольды – услаждать ласками мужественного Тристана. Когда же девственницу-Изольду отдают, как на заклание, пожилому Марку, старый коршун Мазепа195 «заклёвывает» голубку-Матрёну Кочубей196, а Квазимодо, роняя слюни, раздевает взглядом Эсмиральду, кажется это противоестественным. И огорчает.
195
Мазепа Иван Степанович (1639 – 1709), гетман Войска Запорожского, политический деятель.
196
Кочубей Матрёна Васильевна (1688 – 1736), дочь В.Л. Кочубея крестница и любовница гетмана Мазепы. Выведена Пушкиным в поэме «Полтава» под именем Марии.