Фридрих не мог понять, что он ощущал, стоя перед кабинетом вице-вахмистра. То ли это было чувство беспокойства, то ли слабого равнодушия. Однако единственное, что знал Фридрих — ему не нужно ждать хороших новостей. Иначе бы Луц с ним даже не заговорил. Фридрих в последний раз оценил свой внешний вид: белая рубашка так и сидела небрежно, китель отсутствовал, а волосы напоминали настоящее гнездо. Он совершенно не выглядел как солдат. Но ариец не стал волноваться по этому поводу. Ведь, если бы он отправился переодеваться, то весь его настрой канул бы в лету.
Раздался негромкий стук. Фридрих постучался, а затем притянул руку к шее и еще раз одернул смятый воротник. По ту сторону раздался еле различимый шорох. Потом последовала череда грубых шагов внутри и звонкий голос проговорил:
— Входите.
Фридрих приложил ладонь к дверной ручке и слабо сжал её. Что-то вдруг откликнулось в его груди, когда он резко повернул её в сторону. Стоило переступить порог кабинета, как Фридрих почувствовал, как сердце ухнуло вниз. Молодой человек зашёл внутрь и прикрыл за собой дверь.
— Г-герр вице-вахмистр, — поприветствовал Фридрих, отдав честь.
— Вольно, солдат, — ответил мужчина.
Вице-вахмистр любил свой кабинет. В отличие от остальной служебной части ему досталась весьма просторная комната в ветхом жилом доме, который отвели под казармы. Кабинет был разделен на две части: одна была рабочая, а другая жилая. Здесь располагался стол, небольшой стул и несколько шкафов. В другой части комнаты находилась одноместная кровать, умывальник, две тумбочки и походная сумка с вещами. На части кабинет делил большой книжный стеллаж, что располагался прямо посередине. Здесь было не столько книг, сколько огромное количество документов. Светло-бежевые обои были аккуратно наклеены и совершенно не ободраны. Комната была светлой и чистой из-за балкона и двух небольших окон. Фридриху нравилась обстановка в этом месте. Всё здесь говорило ему о чистоплотности и порядочности самого хозяина.
Вице-вахмистр сидел за столом и подписывал какие-то бумаги. Когда Фридрих вошёл в кабинет, мужчина поднял на того глаза и посмотрел долгим пронзительным взглядом. Фридриху нравился вице-вахмистр как человек: веселый и добродушный, он действительно заботился о своих солдатах. И что самое необыкновенное, в отчаянные моменты Фридриху казалось, что вице-вахмистр заменял ему отца, только доброго и настоящего.
Но вот только сейчас в глазах вышестоящего по званию не было никакой искры. Меж бровей залегла глубокая морщинка, глаза слегка жмурились. Даже кончики его усов, в которых прослеживалась седина, словно были опущены вниз. Фридрих почувствовал, что действительно всё не так просто. Он незаметно сжал руки в кулаки и мысленно подготовился к своей участи.
— Здравствуй, Фридрих. Проходи и садись, — вице-вахмистр указал на другой стул, стоящий напротив стола.
Фридрих за два шага преодолел расстояние до стула и уселся на него. Молодой человек заметил, как вице-вахмистр оглядел сверху вниз его внешний вид исподлобья и нахмурился. Это заставило Фридриха напрячься куда сильнее.
— В-вы хотели меня в-видеть? — спросил Фридрих после короткого молчания.
— Да… Есть кое-что, — сдавленно произнес мужчина, словно слова давались ему тяжело. Бывшая беззаботность, что была так присуща ему, вдруг куда-то испарилась. Вместо неё появились стальные нотки переживания и силы, которые Фридрих раньше не замечал. — Обер-лейтенант хочет видеть тебя.
Фридриху показалось, будто что-то ударило его под дых. В легких мигом закончился весь воздух, а горло сжала невидимая хватка. Его глаза раскрылись от удивления, а рот не мог произнести ни слова. В груди вдруг начало зарождаться какое-то чувство, странное и пугающее. Фридрих не мог понять, что это, но ощущения были не из приятных.
Он безмолвно уставился на вице-вахмистра, пытаясь осмыслить услышанное. В голове тут же появились мысли: к обер-лейтенанту не вызывают просто так. Либо солдата хотят наградить или похвалить за успехи в службе, либо дать особое поручение, либо наказать. Фридрих прекрасно понимал, что награждать его не за что, а уж давать какие-то задания тем более. Остаётся только одно: Фридриха ждут большие неприятности.
— Н-нойманн? — переспросил ариец, хотя прекрасно знал ответ.
Вице-вахмистр ничего не ответил, лишь коротко кивнул. Фридрих отвёл взгляд, пытаясь вспомнить, что такого он совершил за последние дни. Но на ум ничего не приходило.
— Н-не знаете, зачем? — вопрос прозвучал по-детски наивно, хотя солдат надеялся, что вице-вахмистр хоть как-то прояснит ситуацию.
— Ничего не могу сказать, мой мальчик, — устало выдохнул мужчина. — Единственное, что могу посоветовать — это быстрее разобраться с этим.
Фридрих опустил голову и задумался. Внутри нарастала буря из эмоций и чувств, что бурлили в нём. Ариец не мог сказать, что его ждало. Но было одно, что он понял: то чувство, что охватило его — было чувство скорой неизбежности.
***
Подниматься по лестнице хорошо устроенного дома Альберта Нойманна было для Фридриха равносильно смертной казни. Он прекрасно осознавал, что вряд ли выйдет оттуда в хорошем настроении. В голове витал рой мыслей, которые Фридрих старался усмирить, но получалось у него скверно. В душе была пустота: молодой человек просто устал ощущать что-либо.
Обер-лейтенант Альберт Нойманн расположился в доме, который также находился на окраине города рядом с военными казармами. Но этот дом был хорошо обустроен: казалось, что до прихода немцев в доме действительно кто-то жил и заботился о внутреннем убранстве. Фридрих догадывался о том, что местных жильцов выселили, дабы предоставить место Нойманну и его людям.
Всю дорогу Фридрих старался не думать о будущей встрече с обер-лейтенантом. Единственное, что не давало покоя Блумхагену — проблема, из-за которой его вызвали. А страх ещё и усиливали слова Луца. Как бы Фридриху не хотелось, но мысли о взаимосвязи этой ситуации с Теодорой были довольно убедительными. Последнее письмо не дошло до Эйвери. Значило ли то, что его перехватили? И сделал ли это Луц, после чего доложил Нойманну?
Фридрих сжал челюсти, преодолевая ступеньку за ступенькой. Пальцы сжимали перила до белизны кожи. Ариец чувствовал, как деревянные занозы в очередной раз врезаются в кожу ладоней. Сердце отбивало глухой быстрый ритм, что заставляло Фридриха дышать глубже и чаще.
Химворде утопал в ночи. Сразу после посещения вице-вахмистра Фридрих отправился к обер-лейтенанту. На улицах уже не было такого большого количества людей, когда он шёл от дома госпожи Ваутерс. Вокруг стояла звенящая тишина, словно подтверждающая состояние Фридриха. Напряженность и опасность будто бы окутали его с ног до головы.
Когда Фридрих поднялся на лестничную площадку, он остановился перед входной дверью. Глубоко вздохнув, он тихо постучал костяшками пальцев. Звук в тишине показался ему грохочущим. Сердце словно пропустило удар и замерло на несколько секунд. Фридрих не был готов умереть, но он был готов встретиться со смертью.