Несомненно, отцы мои, установлением подобных правил вы могли бы причинить многие бедствия, если бы Бог не соизволил, чтобы вы сами дали средства препятствовать этому и делать тщетными все ваши клеветы. Ведь стоит только разгласить ваше странное правило, исключающее их из числа грехов, чтобы лишить вас всякого доверия. Клевета бесполезна, если при этом не пользуешься большой репутацией искреннего человека. Сплетник не может иметь успеха, если его не считают человеком, ненавидящим злословие как преступление, на которое сам он не способен. Таким образом, отцы мои, ваш собственный принцип изменяет вам. Вы установили его, чтобы обеспечить свою совесть. Вы ведь желали злословить и быть не осужденными, а причисленными к тем святым и благочестивым клеветникам, о которых говорит св. Афанасий. Вы, стало быть, чтобы спастись от ада, ухватились за спасающее вас подобное правило, если верить вашим теологам. Но это самое правило, предохраняющее вас, по их мнению, от бедствий, которых вы опасались в будущей жизни, лишает вас пользы, которой вы ожидали от него в земной жизни. Таким образом, рассчитывая избежать ipexa злословия, вы только лишились плода его: настолько зло вредит само себе, запутывается в своих сетях и уничтожается собственным своим коварством.
Вы могли бы, таким образом, клеветать с большей пользой для себя, если бы исповедовали вместе со св. ап. Павлом, что даже просто злоречивые, maledici, царства Божия не наследуют[300], поскольку тогда, по крайней мере, скорее поверили бы вашим наветам (хотя, правду сказать, вы тогда сами произнесли бы над собой осуждение). Но утверждать, как вы делаете, будто клевета на врагов — не грех, значит подорвать доверие к своим сплетням и все же не избежать осуждения. Несомненно, отцы мои, ваши веские авторы не уничтожат справедливости Бога, и ничем иным, как именно обращением ко лжи, вы не можете доказать вернее, что не пребываете на стороне истины. Если бы истина была за вас, она сражалась бы за вас, побеждала бы за вас и, каких бы врагов вы не имели, истина избавила бы вас от них, по обещанию своему. Вы прибегаете ко лжи только для того, чтобы поддерживать заблуждения, которыми угождаете грешникам в мире, и подкрепляете клеветы, которыми угнетаете благочестивых людей, противящихся этому. Так как истина противоположна вашим целям, вам пришлось возложить свою надежду на ложь, по словам пророка[301]. Вы сказали: «Бедствия, которые постигают людей, до нас не дойдут; мы понадеялись на ложь, и ложь нас защитит». Но что возражает им пророк: «Так как вы возложили свою надежду на клевету и смуту, sperastis in calumnia et in tumultu, то беззаконие это вменится вам, и падение ваше будет подобно разрушению высокой стены, которая внезапно падает, или сокрушению глиняного сосуда, который разбивают и раздробляют на части с таким великим и повсеместным усилием, что от него не остается ни одного черепка, в который можно было бы зачерпнуть немного воды или снести в нем немного огня», потому что (как говорит другой пророк) «вы опечалили сердце праведника, которое Я не хотел опечаливать, и ободряли и подкрепляли коварство нечестивых. И Я избавлю народ Мой от рук ваших и заставлю узнать, что Я — Господь их и ваш».
Да, отцы мои, надо надеяться, что, если вы не измените духа своего, Бог возьмет из рук ваших тех, кого вы так давно уже вводите в заблуждение, оставляя их поцрязать в распутстве своим дурным руководительством и отравляя их своими злословиями. Одним Он даст понять, что ложные правила ваших казуистов не спасут их от Его гнева, а в уме других запечатлеет справедливое опасение погибнуть, слушая вас и доверяя вашим клеветам, как погибните вы сами, сочиняя и рассеивая их среди людей. Ибо не следует обманываться: Бог поругаем не бывает, и безнаказанно нельзя нарушать Его заповедь, данную нам в Евангелии: не осуждать ближнего, не удостоверившись вполне, что он виновен[302]. Итак, как бы не заявляли о своем благочестии те, кто охотно принимает вашу ложь, и под каким бы набожным предлогом они не делали это, они должны опасаться, что будут исключены из царства Божьего за один только гpex приписывания преступлений, столь тяжких, как ересь и раскол, католическим священникам и благочестивым монахиням без всяких других доказательств, кроме ваших столь грубых клевет: «Дьявол, — говорит князь — епископ Женевы[303][304], — пребывает на языке того, кто злословит, и в ухе того, кто слушает его». «И злословие есть яд, — говорит св. Бернард (Serm. 24 in Cant.), погашающий любовь к ближнему и в том, и в другом. Так что одна клевета может быть смертельной для бесконечного ряда людей, потому что она убивает не только тех, которые распространяют ее, но и всех, кто не отвергает ее».
304
Франциск Салийский (1567–1622). С 1593 г. являлся коадъютором епископа Женевы, сумел обратить в католичество^ многих протестантов. В конце 90-х гг. большим успехом пользовались его проповеди при дворе Генриха IV. В 1602 г. стал епископом Женевы и до смерти оставался верен своему приходу.