Отсюда происходит, что если в вопросах веры между признанными вселенскими соборами никогда не было разногласия, так как, по словам архиепископа Тулузского, «безусловно воспрещается вновь пересматривать постановления относительно предмета веры», то порой те же соборы принимали противоположные решения по вопросам о факте, где дело шло о понимании смысла какого — нибудь писателя, «потому что» вновь с точки зрения того же архиепископа, основанной на мнениях пап, которых он цитирует, «все прочее, решающееся на соборах, кроме догматов веры, может подлежать последующему рассмотрению и обсуждению». Так, четвертый и пятый соборы оказываются противоречащими друг другу в истолковании одних и тех же авторов[334]; то же самое случилось с двумя папами по поводу одного положения каких — то скифских монахов[335]. Ибо, после того как папа Гормиздас осудил последнее, понимая его в дурном смысле, папа Иоанн И, преемник Гормиздаса, расследовал его снова и, поняв его в хорошем смысле, одобрил его и объявил католическим. Разве скажете Вы в данном случае, что один из упомянутых пап был еретиком? Не следует ли скорее признать, что, раз осуждаешь еретический смысл, который один папа предположил в сочинении, не будешь еретиком за то, что не осудишь этого сочинения, если понимаешь его в смысле, о котором несомненно известно, что папой он не осужден. В противном случае окажется, что один из вышеназванных пап впал в заблуждение.
Мне хотелось, отец мой, приучить Вас к противоречиям, возникающим между католиками по поводу вопросов о факте, вопросов, касающихся понимания смысла писателей, показав, как один отец церкви выступает против другого, папа — против папы и собор — против собора, чтобы затем перейти с Вами к другим примерам аналогичного, но гораздо более несоответственного противоречия, ибо тут на одной стороне перед Вами явятся соборы и папы, а на другой — иезуиты, оспаривающие их решение относительно смысла писателя, причем Вы не обвиняете Ваших собратьев, не скажу в ереси, но даже и в дерзости.
Вам известно, отец мой, что сочинения Оригена[336], как содержащие в себе ереси, и между прочим ересь «о разрешении от проклятия дьяволов в день Страшного суда», были осуждены несколькими соборами и папами, и даже пятым вселенским собором. Думаете ли Вы, что, для того чтобы быть католиком, безусловно необходимо исповедовать, будто Ориген действительно держался указанных заблуждений и что недостаточно их осудить, не приписывая их ему? Если бы это было так, то что сталось бы с вашим отцом Алуа, равно как и со многими другими католиками, делавшими то же самое, как, например, Пико делла Мирандола[337] и доктор Сорбонны Женебрар?[338] И, кроме того, ведь всем известно, что этот самый пятый вселенский собор осудил сочинения Феодорита против св. Кирилла[339], «как нечестивые, противные истинной вере и содержащие несторианскую ересь». Однако же отец Сирмон, иезуит, все — таки взялся его защищать и высказал в житии этого отца, «что эти самые сочинения не содержат в себе несторианской ереси».
Следовательно, Вы видите, отец мой, что, осуждая сочинения, церковь предполагает наличие в них осуждаемого ею заблуждения, и тогда становится догматом веры, что данное заблуждение осуждено. Но еще отнюдь не догмат веры, что подобные сочинения действительно содержат в себе предполагаемое в них церковью заблуждение. Надеюсь, что это достаточно доказано. Посему я закончу свои иллюстрации примером папы Гонория[340], история которого столь известна. Известно, что в начале седьмого века, когда церковь была потрясена ересью монофелитов, этот папа для прекращения раздора издал декрет, который, казалось, благоприятствовал упомянутым еретикам, так что означенный поступок возбудил во многих негодование. Тем не менее, во время его правления престолом все обошлось довольно спокойно. Но пятьдесят лет спустя, когда церковь сошлась на шестой вселенский собор, на котором председательствовал, в лице своих легатов, папа Агафон, данный декрет был предложен на рассмотрение. После прочтения и рассмотрения он был осужден как содержащий ересь монофелитов и, в этом качестве, предан сожжению при всем собрании вместе с прочими сочинениями указанных еретиков. Упомянутое постановление было встречено всей церковью с таким почтением и единодушием, что впоследствии оно подтверждалось двумя другими вселенскими соборами и даже папой Львом II и папой Адрианом II, жившим двести лет спустя; в течение семи или восьми веков ни один человек не возмутил столь мирного и столь единодушного согласия. Однако в последнее время некоторые писатели и, между прочим, сам кардинал Беллармин[341] не считали, что станут еретиками лишь из — за выдвинутых вопреки мнению стольких пап и соборов утверждений, будто писания Гонория не содержат указанного ими заблуждения, «поскольку ввиду допустимости ошибки со стороны» вселенских соборов в фактических вопросах, можно с полной уверенностью сказать: шестой собор ошибся насчет данного факта и, неверно поняв смысл писем Гонория, неправильно причислил этого папу к еретикам[342].
334
Четвертый собор оправдал Фсодорип Кирского и Иву Эдесского, а пятый осудил некоторые из их сочинений.
335
Они предлагали цвести в символ веры слова:
336
Ориген (ок.185–254) — знаменитый христианский мыслитель. В 16 лет стал главой Александрийской теологической школы» после того как Климент Александрийский оставил этот пост, спасаясь от преследованнй. Пользовался таким большим авторитетом, что во время пребывания в Палестине приглашался епископами Александром Иерусалимским и Феоктистом Кесарийским для разъяснения Писания верующим, хотя и не был тогда еще священником. Те же епископы посвятили Оригена в пресвитеры, что вызвало возмущение епископа Александрийского Лимитрия Димитрий не признал этого рукоположения и созвал поместный собор (231 г.), осудивший Оригена но нескольким пунктам. Ориген был вынужден переселиться в Кесарию, с которой связана вся его дальнейшая деятельность. Ориген не был строго ортодоксальным автором и его христианство несет в себе черты античного философского рационализма. Среди отвергнутых церковью Оригеновых мнений есть и то, о котором говорит Паскаль. Согласно александрийскому мыслителю, провиденциальный смысл земной истории состоит в том, чтобы все умы воссоединились с Логосом (т е. Иисусом Христом) и через него — с Богом Отцом. Поскольку так все в конце времен и должно произойти, то не будет никаких вечных мук и все духовные существа рано или поздно воссоединятся с Богом, не исключая грешников и даже самих дьяволов.
337
Пико делла Мирандола (1463–1494) — один из образованнейших люден своего времени; в 10 лет уже считался лучшим оратором. Изучил около 25гти языков, увлекался Каббалой и астрологией.
338
Женебрар (1537–1597) — член Ордена бенедиктинцев, архиепископ Экса. Известен как издатель и переводчик трудов Оригена.
339
Св. Кирилл (ок. 315-ок. 386) — епископ Иерусалимский (с 351 г.). Многие (в том числе Феодорит Кирский) обвиняли его в арианстве. Однако на Н вселенском соборе он выступил против ариан. Ариане дважды добивались его отрешения от епископства, но он каждый раз восстанавливался в своих правах (вторично в 379 г.).
340
Гонорий I (папа с 625 по 638 гг.) поддержал монофелитство патриарха Константинопольского Сергия, который, чтобы вернуть в лоно церкви последователей Евтихия (т. н. монофизитов), выработал компромиссную формулу символа веры, признающую наличие в Иисусе Христе двух природ, но одной (божественной) воли. Сергий написал в Рим письмо, в котором попросил поддержать его мнение о том, что в Христе не две воли (добрая и злая), а только одна — добрая и ни словом не коснулся различия божественной и человеческой природ. Гонорий, как говорит предание, не усмотрел подвоха и ответил, что в Христе, конечно же, присутствует только добрая воля и здесь нет повода ии для каких споров. Сергий воспользовался этим ответом в своих интересах. Па VI вселенском соборе в 680 г. монофелитство было осуждено, папа Гонорий посмертно объявлен еретиком, а Сергий посмертно же отлучен от церкви.
341
Беллармин Роберто (1542–1621) — в 1560 г. вступил в Общество Иисуса. Довольно рано стал известен как преподаватель и проповедник, с 1598 г. кардинал, с 1602-го — архиепископ Капуанский Будучи одним из самых талантливых защитников католицизма, резко отличался от большинства иезуитов тем, что уходил от политики.
342
На Ватиканском соборе (1869–1870) это осуждение папы Гонория приводилось против учения о папской непогрешимости. Защитники ее приводили теорию Паскаля об ошибках соборов и вопросах о факте.