Заметьте хорошенько, отец мой, что не признавать папу Гонория еретиком не значит быть еретиком, хотя бы несколько пап и несколько соборов и признали его таковым, даже и после исследования его сочинений. Итак, теперь я обращаюсь к нашему вопросу и предоставляю Вам достойнейшим образом поддержать свое дело. Чем Вы докажете, отец мой, что Ваши противники — еретики? Тем, что папа Иннокентий X признал «заблуждение пяти положений находящимся у Янсения»? Пусть все так. Что же Вы отсюда заключаете? То, «что не признавать заблуждение пяти положений находящимся у Янсения — значит быть еретиком»? Почему Вы так думаете, отец мой? Разве это не такой же точно вопрос о факте, как и предыдущие? Папа объявил, что заблуждение пяти положений находится у Янсения, точно так же, как его предшественники объявляли, что в сочинениях Феодорита и Гонория находятся заблуждения несториан и монофелитов. По данному поводу отцы ваши писали, что они осуждают, конечно, указанные ереси, но не признают, чтобы их держались перечисленные писатели. Точно так же в настоящее время ваши противники говорят, что они, разумеется, осуждают пять положений, но не признают, чтобы Янсений проповедовал их. Поистине, отец мой, приведенные случаи весьма сходны. Если туг и есть некоторая разница, то легко усмотреть, насколько она в пользу настоящего вопроса, из сравнения многих частных обстоятельств, на перечислении которых я не останавливаюсь, по причине их совершенной самоочевидности. Отчего же происходит, отец мой, что в одном и том же случае Ваши отцы — католики, а Ваши противники — еретики? И по какому непонятному исключению Вы лишаете их той свободы, которую предоставляете всем остальным верным?
Что Вы на это скажете, отец мой? Что «папа своим бреве подтвердил свою конституцию»?[343] На это я Вам отвечу, что два вселенских собора и двое пап подтвердили осуждение посланий Гонория. Какое же основание Вы рассчитываете найти в словах бреве, которыми папа заявляет, что «он в этих пяти положениях осудил учение Янсения»? Что прибавляется к его конституции и что отсюда можно вывести, кроме параллели: как шестой собор осудил учение Гонория, предполагая в нем учение монофелитов, точно так же папа заявил об осуждении доктрины Янсения в пяти положениях, потому что предполагал, будто она тождественна учению о пяти положениях? И как было ему этого не подумать, когда ваше Общество постоянно заявляет о том печатно; сами Вы, отец мой, говорили, что положения содержатся у Янсения слово в слово, а Вы были во время их осуждения в Риме; я ведь Вас встречаю повсюду[344]. Мог ли папа не доверять искренности и основательности свидетельства стольких почтенных монахов? И как было ему не поверить, что учение Янсения тождественно с учением пяти положений, когда вы внушили ему уверенность, будто они содержатся у этого писателя слово в слово? Очевидно поэтому, отец мой: если окажется, что у Янсения их нет, то не надо будет говорить, как поступают ваши отцы в своих примерах, что папа ошибся в фактическом вопросе, — ведь всегда неприятно заявлять об этом публично, — но и нужно будет только сказать, что вы обманули папу. Это уже не произведет скандала, настолько хорошо теперь вас знают.
Итак, отец мой, реальной угрозы возникновения ереси здесь нет и в помине. Но, так как Вам желательно было во что бы то ни стало раскрыть ересь, Вы попытались свести вопрос о факте к вопросу о вере следующим образом. «Папа объявляет, — говорите Вы, — что осудил учение Янсения о пяти положениях, следовательно, тезис, будто учение Янсения, касающееся упомянутых пяти положений, каково бы оно ни было, — догмат веры». Вот уж странный догмат веры, отец мой, что такое — то учение будет ересью, каково бы оно ни было! А что, если, по Янсению, можно противостоять внутренней благодати, и если, по его учению, ложно, что Иисус Христос умер только за одних предустановленных, неужели это также будет осуждено, ибо относится к его учению? Будет ли истинно в папской конституции утверждение о наличии свободы творить добро и зло? И будет ли оно ложно у Янсения? И что за несчастная судьба его, когда истина становится ересью в его книге? Не следует ли признать его еретиком только в том случае, если учение его совпадает с осужденными заблуждениями, ведь папская конституция — лишь правило, по которому надлежит судить Янсения в вопросе о его еретичности в зависимости от связи, выявленной между осужденными положениями и собственными взглядами опального епископа? И, таким образом, вопрос, содержится ли в его учении ересь, будет разрешен другим вопросом о факте, а именно: согласно ли его учение с прямым смыслом осужденных положений. Если оно сходно с ними, то невозможно, чтобы оно было не еретическим. Если же противоположно им, то оно не может не быть католическим. В конце концов, так как, по словам папы и епископов, положения осуждены в их собственном и подлинном смысле, невозможно, чтобы они были осуждены в смысле Янсения, разве только, если смысл Янсения тождествен с собственным и подлинным смыслом данных положений, а это уже — вопрос о факте.