В примечаниях к пятнадцатому Письму я устанавливаю два правила в области нравов — закон Божий и совесть, — опрокидывая с помощью четкого и недвусмысленного рассуждения все здание пробабилизма, который выступает одним из главных орудий морали казуистов, о чем известно всякому, кто хоть немного занимался исследованием ее принципов. В этом рассуждении я не только разрушаю оба основания пробабилистской доктрины, выдвигая против них следующие аргументы: 1) ложное, согласно естественному праву, мнение, даже будучи провозглашенным сотней казуистов в качестве вероятного, отнюдь не освобождает от греха; 2) нельзя, не впадая в грех, следовать мнению менее вероятному и менее надежному в ущерб более вероятному и более надежному. Я также дохожу до важнейших следствий, извлекаемых казуистами из ее принципов, и даю увидеть, что прихожанам непозволительно обращаться за советом к разным казуистам, с намерением последовать тому мнению, которое больше понравится, равно как и казуистам нельзя выносить решение, которое, на их взгляд, в умозрении ложно, но является наиболее приятным для консультируемого ими лица.
О. Антуан Сирмон (Sirmond) совершенно уничтожает цель наших действий, состоящую в милосердной любви к Богу, когда пишет, что христиане вовсе не обязаны всю свою жизнь с помощью истинного милосердия направлять свои действия к Богу. Против этого гнусного учения я борюсь в моих примечаниях к десятому Письму, опровергая принципы упомянутого отца и рассеивая те пустые доводы, на которые он опирается. И, дабы полностью удовлетворить иипросы читателя, я разъясняю также некоторые места из СШ. Фомы, имеющие к этому отношение.
Вот что, вкратце говоря, содержится в настоящих Примечаниях относительно основных принципов морали. И Хотя эти материи обсуждаются не столь пространно, как того требовала бы их важность, тем не менее, сказанного мной вполне достаточно для опровержения казуистов.
Они равно терпят поражение и в области принципов, именуемых вторичными. По данному вопросу я также в различных местах Примечаний отстаиваю истину, а особенно — в рассуждении о церковных законах, составляющем содержание последней части шестнадцатого Письма. Я как бы набрасываю здесь узду на распущенность новых докторов, которые, позволив себе некогда несоблюдение церковных законов, через известное время заявляют об отмене последних вследствие их фактической неупотребительности.
В другом месте я выступаю против преступных изъятий части цитируемого отрывка, с помощью которых они ослабляют даже заповеди Божьи, и показываю, сообразуясь с парижскими кюре, что следует вообще отбросить любую лаиоведь, не основывающуюся на Священном Писании или па Священном Предании.
Примечания к седьмому Письму раскрывают иллюзорность казуистического метода направления намерения, освещая неясность данного предмета и не затрагивая вопросов, имеющих малую значимость.
В Примечаниях я борюсь с двумя противниками. Первым является тот иезуит[401], который по мере публикации Мпнталыповых Писем писал на них ответы столь жалкие, что от этого сами Письма выглядели лишь солиднее и изящнее. Все упомянутые ответы были собраны иезуитами Льежа и в 1658 г. изданы отдельным томом[402]. Именно этого автора я опровергал с наибольшей тщательностью, поскольку он был первым, кто вступил э полемику с Монтальтом. Он не высказал ни одного положения, ни одной придирки, которые не были бы разбиты либо в Монтальтовых Письмах, либо в моих Примечаниях.
Вторым из упомянутых противников выступает апологет казуистов, в прошлом — надежда, а ныне — позор Общества. Но хотя я и нападал на него в некоторых местах Примечаний, а кое — где и весьма недвусмысленно опровергал, у меня все же не было намерения заниматься подробным разоблачением его пасквиля. Знаменитым кюре, добившимся осуждения этого пасквиля, я оставляю всю славу, связанную со столь полезным служением делу церкви.
И, дабы мне не приписывали ничего из чужих заслуг, признаюсь также в том, о чем уже доводилось говорить в настоящем Предисловии, — многое заимствовано мной из Сочинений парижских кюре, а также из Воспоминаний, предоставленных в мое распоряжение одним духовным лицом из того же города Я бы от всего сердца пожелал, чтобы эти воспоминания были однажды опубликованы к пользе французов, которые найдут в них гораздо более подробное и красноречивое изложение рассматриваемых здесь предметов.
402
Эта книга подразделяется на три части. Первая часть содержит дна основных ответа иезуитов на